Глава первая: Изабелла
Я очень тяжело возвращаюсь в
реальность. И вроде слышу, что происходит вокруг, и даже пытаюсь
делать, что мне говорят, но абсолютно не чувствую собственного
тела. И это не похоже на паралич, скорее, какая-то глубокая
рассинхронизация мозга и тела. Не знаю, как объяснить точнее. Я
будто и здесь, в собственном теле, и будто-то управляю им через
какой-то огромный и жутко тяжелый передаточный механизм, шестерни
которого настолько проржавели, что совершенно не ворочаются.
Со зрением еще хуже – только
размытые образы, тени, которые плавно, будто нехотя, кружатся надо
мной. Я даже не уверена, что это реальные люди, а не плод моего
воспаленного воображения.
— Ваше Величество, вы меня слышите?
– голос далекий и, кажется, женский.
Хочу ответить, что плохо, но слышу,
но не уверена, что получается произнести хоть слово.
Зато мне совершенно не больно.
Правда, понять, хорошо это или плохо, пока трудно. Наверное, мне бы
все же хотелось чувствовать хотя бы что-то. Но не уверена, что ту
самую боль внизу живота, которая, как показалось, выжгла меня
изнутри.
Ох, очень плохие мысли. Не нравятся
мне совершенно.
— Ваше Величество…
Со мной что-то делают. Вроде бы
переворачивают с бока на бок. Осматривают.
— Это точно?..
— Боюсь, да.
Голоса встревоженные и какие-то
убитые.
Пытаюсь вспомнить, что говорил
проклятый Магистр перед тем, как я отрубилась. И ничего – пустота,
гудящая, холодная, будто у меня не голова, а бездонный заброшенный
колодец.
Даже пахнет так же – чем-то очень
затхлым и противным, точно полудохлыми водорослями и полусгнившими
лягушками. Ну, или наоборот.
— Ваше Величество, откройте рот…
— Она нас слышит?
— Не знаю.
Ничего не чувствую. Хочется кричать,
хочется вопить во все горло, чтобы вырваться из этого вязкого
НИЧТО.
Стук двери.
Твердые шаги.
Голоса.
Ничего не понимаю – просто
монотонный, сводящий с ума гул.
Я даже не знаю, как долго вот так
лежу. Ни малейшего понятия о времени.
Что же я за «счастливица» такая, что
постоянно попадаю в какие-то проблемы?
По телу растекается противная
горечь. Липкая, густая, настырная. Она зарождается в области живота
и продолжает распространяться в разные стороны, заполняя меня и
затапливая своей ядовитой сущностью.
Это не та боль, которую я испытала
на свадьбе. Это что-то другое.
Но тоже раскаленное, тоже выжигающее
изнутри.
Что-то не так.
Что-то абсолютно не так!
Я очень слаба. Непозволительно
слаба, когда должна быть сильной.
По моим щекам бегут слезы.
Настоящие соленые слезы – и я точно
ощущаю этот привкус.
— Ваше Величество!
— Би!
Меня прошивает навылет.
Он здесь. Мой дракон здесь.
— Изабелла, борись, - голос все еще
далекий, но более разборчивый, чем раньше. Более ясный, чем все
остальные звуки. – Борись, Би. Через боль, через слабость. Ты
сильная, ты справишься!
«Говори! Не молчи!» - кричу ему
куда-то туда и отмахиваюсь от теней вокруг себя, но не слышу
собственного голоса.
Мне кажется или он держит меня за
руку?
Не знаю, не уверена.
Силы тают с каждой секундой.
Мгновение тут, кажется, совсем не равно мгновению там, в мире,
откуда меня зовет Анвиль. Но я борюсь, борюсь, как могу.
Мне кажется, иногда я снова
откатываюсь обратно и перестаю слышать его голос. Какие-либо голоса
вообще.
— Иди ко мне. Иди на голос.
Сосредоточься на нем.
И я стараюсь сделать именно так.
Стараюсь выбросить из головы все сомнения и страхи, все глупые
предположения. Тянусь к нему, как росток из-под земли тянется к
поверхности, потому что так заложено его природой. Потому что иначе
и быть не может.
— Еще немного. У тебя
получается.
Я изо всех сил верю, что ему там
виднее, потому что здесь, в своем коконе, чувствую себя вконец
обессиленной и почти сдавшейся.
