Я спешила.
Бежала так как не бегала даже на зачете по физкультуре, чтобы
успеть до закрытия общежития.
Ночевать на лавочке под дверьми родного общежития мне не
хотелось. Не для того я билет на самый ранний утренний поезд брала,
чтобы на него опоздать, не успев собрать чемодан. Завтра меня ждала
незабываемая поездка домой и целый месяц беззаботного веселья.
Оптимистические планы счастливого студента, без жертв прошедшего
сквозь сессионный период.
На деле же меня ждал незакрытый канализационный люк, который я
банально не заметила и странный полет в неизвестность.
Просто в один миг нога не нашла опору, и я ухнула в холодную
пустоту, даже не взвизгнув. Единственной панической мыслью было
короткое: «сейчас что-нибудь сломаю».
Лучше бы, конечно, все закончилось простым переломом. Если бы
даже открытым, не страшно. Пережила бы как-нибудь.
Но нет, я упала на что-то большое и мохнатое, мчавшееся вперед и
почти сразу попытавшееся скинуть меня с себя. Мозг еще отказывался
воспринимать творящийся кошмар, а я уже ухватилась за густую
длинную шерсть и до судороги сжала пальцы, желая только
удержаться.
Бешеный топот и тяжелое дыхание за спиной заставляли простейшие
инстинкты работать на полную мощность. Только благодаря чувству
самосохранения я не оказалась под копытами и лапами обезумевших от
страха животных.
Мозг все так же не подавал признаков жизни, я не понимала, что
происходит, где я нахожусь, как все так получилось, и когда мы уже
остановимся, но отчаянно цеплялась за единственное, что отделяло
меня от незавидной участи стать раздавленной лепешкой.
Руки мелко дрожали от усталости, а я упрямо сжимала густую
шерсть, стараясь не особо смотреть по сторонам. Стены тоннеля, по
которому мы мчались, пронизанные фосфоресцирующими синими нитями,
светились над головой; то там, то здесь открывались голубоватые
трещины, из которых кто-нибудь выпадал.
Прямо перед оседланным мною монстром из одной такой трещины
вывалилась какая-то тощая туша с рыбьим хвостом и была безжалостно
затоптана - очень мотивирующее зрелище, заставившее меня крепче
сжать пальцы.
Камень стен стонал и мелко дрожал, а я начинала уже подумывать,
что, кажется, слишком сильно ударилась головой при падении, и
целостность моего рассудка под угрозой, когда впереди показалась
светлая точка.
Кажется, мы приближались к выходу.
И именно в тот момент, когда я поверила, что самое страшное уже
почти позади, нас подрезала длинная тощая кошка, с раскрытым
жаберным воротником, какой я видела только на фотографиях у всяких
экзотических ящериц.
Оседланный монстр, напоминающий хорошо обросшего быка, вильнул в
сторону, правая рука подвела меня и разжалась. Проехавшись по его
жесткому боку и больно ударившись пятками о землю, но не разжав
пальцев левой руки, я продержалась так еще метров сто, отчаянно
цепляясь за свое единственно спасение, пока каменный выступ не
сорвал меня с быка окончательно.
Животные пробегали мимо, не обращая внимания на вжавшуюся в
камень меня. Ладони мои горели, мышцы рук сводило болезненной
судорогой, и ушибленная спина больно ныла, вторя отбитым
пяткам.
Закрыв голову руками, я тихо радовалась, что утром решила надеть
кроссовки вместо нежно любимых мною новеньких босоножек.
Других поводов для радости у меня не было.
Обезумевшая от страха копытно-когтистая волна схлынула, топот
затихал вдали, отдаваясь в висках молоточками боли. Зажав уши и
зажмурившись, я пережидала острый приступ неконтролируемой паники,
скрипя зубами и понимая, что вот-вот заору. Творилось что-то
совершенно ненормальное, невозможное и страшное до чертиков.
Стук крови в ушах заглушал хриплое, поверхностное дыхание и
тихое, полубезумное поскуливание, вырывавшееся из моей груди. Я
была на грани, чувствовала, что готова переступить ее, окунуться в
спасительный холод какого-то страшного и безысходного
состояния.
