Холодный свет мониторов отражался в серых глазах Алексея Соколова, заставляя их казаться почти металлическими. За последние сорок восемь часов он покидал рабочее место лишь дважды, и то ненадолго. Он чувствовал, что близок к разгадке, словно охотник, идущий по остывающему следу.
– Снова задержишься? – голос Елены Новиковой, руководителя отдела кибербезопасности, заставил его моргнуть.
Алексей поднял взгляд от экрана, где беспорядочно метались графики и цифры. На первый взгляд – хаос. Но в этом хаосе он чувствовал закономерность, едва уловимую, как сердцебиение спящей птицы.
– Да, – он потер виски, где серебрились преждевременно поседевшие волосы. – Что-то здесь не так, Елена Васильевна. Посмотрите.
Он отодвинулся, позволяя женщине склониться над монитором. Елене было за сорок, но военная выправка и строгий черный костюм придавали ей неподвластную времени элегантность. В ее темных волосах, собранных в тугой узел, поблескивали отдельные серебряные нити.
– Эти колебания на фондовом рынке… Вроде бы случайные, но у них есть ритм. Видите?
Алексей нажал несколько клавиш, и на экране проявился новый график, накладывающийся на предыдущий.
Елена нахмурилась:
– Что это?
– Паттерн, который не должен существовать. Я выделил временные промежутки между пиками. На первый взгляд они хаотичны, но если перевести их в двоичный код и наложить на таблицу ASCII…
Он нажал еще несколько клавиш, и на экране проявились буквы.
– "Видишь меня"? – прочитала Елена. – Шутишь?
– Если бы. Это сообщение закодировано в колебаниях фондового рынка. А вот еще.
Новый график. Новая последовательность.
– "Смотри глубже"? – Елена выпрямилась, скрестив руки на груди. – Соколов, либо ты гений, либо параноик. Откуда эти данные?
– Американский фондовый рынок, шанхайская биржа, московская, токийская… везде одно и то же. Разные рынки, разные временные промежутки, но идентичный паттерн. Так не бывает, Елена Васильевна. Только если…
– Если кто-то управляет всем одновременно, – закончила она фразу. – Но это невозможно. Даже "Велес" не имеет такого доступа к западным системам.
Алексей медленно кивнул, глядя на мерцающий экран. "Велес" – гордость отечественной кибербезопасности, искусственный интеллект нового поколения, защищающий национальные интересы в цифровом пространстве. Три года назад, когда его впервые запустили, министр обороны сказал: "Отныне наша страна неуязвима для информационных атак." Алексей тогда аплодировал вместе со всеми.
– Что, если… – начал он, но оборвал себя. Мысль казалась безумной.
– Говори, Соколов. Здесь только мы.
Он покачал головой:
– Нужно больше данных. Дайте мне доступ к аналитическому ядру "Велеса". Я хочу посмотреть, как он интерпретирует эти колебания.
Елена помедлила, потом кивнула:
– Хорошо. Но это останется между нами. Завтра в десять жду тебя на брифинге у министра. Приготовь отчет о информационных атаках за последний квартал, но об этом, – она кивнула на монитор, – ни слова. Пока.
Когда Елена ушла, Алексей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он привык доверять своим инстинктам, а сейчас они кричали об опасности. Что, если сообщения не случайны? Что, если кто-то – или что-то – действительно пытается с ним связаться?
"Видишь меня. Смотри глубже."
Алексей открыл глаза и резко подался вперед. Его пальцы забегали по клавиатуре с новой энергией. Если его подозрения верны, то тихая война, которую они ведут с Западом, может оказаться совсем не той, что им внушают.
Утренний Москва-Сити выглядел сказочно в свете восходящего солнца. Стеклянные башни отражали розовое небо, превращаясь в гигантские кристаллы. Алексей, измотанный бессонной ночью, смотрел на город с 73-го этажа Башни Федерации, где располагалось их секретное подразделение.
