- Волк! Волк!
За окном раздавались истошные крики, пронзительный детский визг
разрывал тишину раннего зимнего утра. И почему малышне вечно не
спится? Заведут свои игры, напоят воздух шумом и гамом, перебудят
честных людей.
Хорошо, что мне это нисколько не мешает – я уже давно встаю с
рассветом. Вот и сейчас занята работой. Я прицелилась и сделала
ровный надрез на плоти, что еще час назад была живой.
Детвора продолжала верещать, отвлекая меня от дела, и на губах
сама собой расцвела снисходительная улыбка. Если я кого-то и
привечала, то именно местную деревенскую малышню – большинство из
них я приняла у их матерей вот этими самыми руками.
Машинально опустила взгляд. Руки как руки. И не скажешь, что ими
я…
- Марьяна! – Агнешка ворвалась в дом без стука. Ей единственной
было это дозволено.
Но пожурить все же пришлось:
- Опять ломишься к ведьме без стука? А если всех женихов
отважу?
Шутка давно надоела, стала привычной. Мы обе знали, что никакая
я не ведьма. Но боль, которая поселилась в груди давным-давно,
каждый раз будто бы становилась чуточку меньше – от звонкого смеха
Агнешки, от ее открытой улыбки. Она никогда не боялась меня.
Но в этот раз подруга даже не улыбнулась. Я наконец-то
хорошенько ее разглядела, и острый нож выпал из рук, стукнулся
глухо о доски пола. Вся растрепанная, расхристанная, на щеках горит
лихорадочный румянец…
- Что случилось?
- Волк! – Агнешка хватала ртом воздух. Наверняка мчалась ко мне
так, будто за ней черти гнались.
- Ну? – я нетерпеливо притопнула ногой.
- Волк задрал Ваську!
Я опустилась на колченогую табуретку. Зима – волчье время. Мы,
деревенские, хорошо это знаем, и глубоко в лесную чащу не ходим.
Лег на землю первый снег – за околицу не ходи. Так учила меня моя
бабка Прасковья.
Но волки сейчас сытые, близко к людским поселениям не подходят.
Зачем, если дичи в лесах и так полно благодаря княжескому запрету
охотиться на оленей и косуль?
- Идем, – Агнешка потрясла меня за плечо, возвращая в
реальность, – староста велел пошустрее тебя привести.
Ну, конечно! Кого, кроме меня, можно заставить осмотреть свежий
труп? Я бросила тоскливый взгляд в сторону наполовину выпотрошенной
курицы, что так и осталась лежать на столе.
Схватив старую шубейку из овчины, я шагнула за порог и на
секунду зажмурилась. Ветер, воспользовавшись моей растерянностью,
тут же швырнул в лицо горсть мелкого колючего снега. Ну и погода!
Хороший хозяин в такую и пса за порог не выгонит.
- Кто нашел тело? – приходилось перекрикивать завывания ветра в
крышах и печных трубах, но мне нужно было успеть узнать все, что
знала Агнешка. Подруга со мной за околицу не пойдет, пугливая
больно.
- Торговец мехами, – Агнешка приложила руки ко рту, чтобы было
лучше слышно, – слабый оказался мужик, в обморок упал. А как
очухался, тотчас же к старосте поскакал.
Я кивнула, продолжая прокладывать себе путь сквозь наметенные за
ночь сугробы. Хорошо, что детвора успела с утра вытоптать часть
дороги, иначе пришлось бы потратить гораздо больше времени.
У околицы Агнешка, как я и думала, остановилась. Дернула меня за
рукав, свела жалостливо темные брови:
- Дальше уж ты сама. Тебе во-о-н туда, за ельник, куда следы
ведут. Там мужиков много, это безопасно.
Выпалила – и сбежала. Скачет по сугробам, торопится! Я проводила
подругу долгим взглядом, усмехнулась и повернулась обратно к лесу.
Следов на снегу и правда было много. Присвистнула: там что, вся
деревня собралась? Вот уж сомнительное развлечение – глядеть на
мертвое тело!
Передернув плечами то ли от отвращения, то ли от холода, я
бодрым шагом пошагала к ельнику. Нет смысла откладывать дурное.
Чему быть – того не миновать.
Место, на котором нашли Ваську, я увидела издалека. Там и правда
столпилась добрая половина деревни! Мужики с вилами, бабы с косами,
даже дети то и дело мелькают то тут, то там.
