Порывистый ветер носился по улицам, гонял пыль из стороны в
сторону, развевал светло-бежевое тряпьё, висящее на верёвке между
верхними этажами дома. Я застегнул пальто на оставшиеся верхние две
пуговицы и надвинул шляпу на лоб — чтобы не улетала.
Когда я вышел из
дома, меня встретила тихая, пустынная улица, теперь же было людно,
народ копошился, и частенько слышались укоризненные крики и брань.
Мимо меня пробежал мальчик, сжимая что-то в кулаке. Видимо, украл
что-то на рынке, но не успел я его остановить, как он ступил на лёд
и, беспомощно шевеля ногами, поскользнулся, попытался встать и
вновь упал. Я подошёл к нему осторожно, не торопясь, сам надеясь не
растянуться на льду, и протянул руку.
Мальчишка
недоверчиво зацепился за руку и встал, недовольно отряхиваясь от
снега. Из руки выпала горстка миндаля. Он с ужасом, наблюдая за
моей реакцией, оглянулся, а к нам в то время торопливым шагом
подошла женщина. По её недовольному виду, я понял, что…
— Это ваш ребёнок?
— выразительно спросила она.
Между мной и
мальчишкой не было никакого сходства, так что можно было без труда
понять, что спрашивает она с иронией.
— Мой крестник, —
улыбнулся я, бережно поправляя мальчику шапку. — Что...
— Мелкий вор,
— процедила сквозь зубы женщина, не дослушав. — Несносный
мальчишка!
— Опять воруешь? —
попытался усмехнуться я. — Э-эх, ты.
Мальчишка совсем
растерялся. На его месте я потянул бы "дядю" за пальто, требуя
поскорее уйти. Я тяжело вздохнул и вытащил из-за пазухи две крупных
монеты.
— Простите нас, —
и повёл мальчугана подальше от рынка.
В переулке,
разделяющем две улицы, он наконец вырвался и бросился бежать. А я
заспешил на фабрику, потому что стрелка на моих часах уже
приближалась к двенадцати.
Тёмная,
устрашающая фабричная территория ещё с самых ворот дышала в лицо
паром, обдавала неестественным жаром и неприятным машинным
запахом.
Уилл встретил меня
у дверей, когда снимал верхнюю одежду, и сразу же, заметив меня,
дружелюбно хлопнул по плечу.
— Чего
опаздываешь? — спросил он.
Мы вошли в
полутёмную запасную комнату. Здесь машинные механизмы своим стуком
больно били в ухо и оглушали.
— Маркес сегодня
не в духе, — продолжал Уилл. — Всё утро носился, как
ошпаренный. Лучше бы тебе не попадаться ему на глаза.
Я кивнул. Не
впервой. Я обвёл взглядом обставленную различными вещами комнату. И
до меня медленно дошла мысль.
— Зачем ты меня
сюда привёл? — пытаясь перекричать машины, спросил я.
Уилл поднял палец
вверх, подошёл к выходу, заглянул в машинное отделение и прикрыл
дверь.
— В общем, что я
узнал.
Он подошёл к
книжному шкафу и убрал с третьей полки сверху несколько книг.
В комнату тут же
полился приятный светло-золотой свет. Хотя я бы даже назвал это не
светом, а излучением. Когда-то, во времена инквизиции, это назвали
бы магией, но я не верю в эту чушь.
— Уилл, — он
посмотрел на меня серьёзным, не моргающим взглядом. — Как
ты... сумел... Это здорово! Сколько зеркал ты использовал?
— Ни одного, -
спокойно ответил он.
Я изумился ещё
больше.
— Давно ты над
этим работаешь?
— Над чем?
Его непонимание
уже начинало меня раздражать. Я открыл было рот, чтобы возразить,
но он заговорил первым.
— Это не я сделал,
- он провёл рукой в сторону света, и жёлтый искрящийся свет бликом
отразился на его пальцах.
— Итан, мы
неживые. Нас создали, и за нами наблюдают.
