Ранее утро. Скоро рассвет… Небо было светло-голубым. На небе все еще была видна практически полупрозрачная убывающая луна. Воздух еще свежий, но через несколько часов будет стоять жара.
Не так хотел провести свое лето Ратмир… Он сжимал в руках метлу, и подметал возле одного подъезда мусор, оставленный со вчерашнего вечера и ночи. Вокруг валялись пакеты для продуктов, упаковки от чипсов, фантики, пластиковые бутылки от воды и алюминиевые банки. Некоторые были смяты и придавлены.
Если еще минут десять назад он чувствовал жуткую сонливость, а голова его отказывалась соображать, то собирая этот мусор уже как неделю почти каждый день, он начал злиться.
Раньше он тоже так бросал мусор и окурки от сигарет… И никогда в своей жизни не принимал ни одного участия в субботниках. Даже когда в школах заставляли, он всегда сбегал со своими друзьями… и они шли куда-нибудь в кино, играть в автоматы или в компьютерный клуб.
Сейчас, ему казалось это глупым – не убирать за собой свой же мусор! Когда закончатся эти обязательные работы… Он теперь будет всегда выкидывать мусор только в предназначенные для этого мусорные баки! И своих тоже заставлять будет… Кстати, пару его друзей успели сбежать и не попасться полиции. Плохо же они стояли на шухере!..
Мать отказалась платить штраф, и еще попросила своего нового ухажера Владика – мента проследить, чтобы его наказание состоялось, и он не отлынивал. Поэтому Владик сейчас сидел в своей машине, припаркованной недалеко. Но скорее всего он уже заснул, хоть и брал с собой термос с кофе. Время-то всего пять утра… Или где-то пятнадцать или двадцать минут шестого?..
Свой телефон Ратмир не смотрел каждые пять минут, как это был в первый день. Ему хотелось как можно скорее закончить подметать тот периметр, который ему поручили и убраться отсюда, пока кто-то его не увидел, не узнал и не заметил. Поэтому он надевал худи с капюшоном и бейсболку. Первые три дня приходил еще с солнечными очками. Но без солнца, в такую рань и с сонным состоянием – солнечные очки только еще больше мешали ему проснуться. Да, и этот Владик ржал и прикалывался над ним.
