Девушка на портрете была по истине прекрасной! Эталоном
красоты!
Дивные золотистые волосы ложились пышной волной на покатые
плечи. Яркие голубые глаза смотрели с холста мечтательно и
по-доброму, а на пухлых розовых губках блуждала нежная улыбка.
Расшитое речным жемчугом синее платье подчеркивало заманчивые
изгибы идеальной фигуры.
Да, я действительно была хороша!
А также наивна, легковерна и совершенно беззащитна. Но это стало
понятно не сразу, а лишь тогда, когда в наш дом черной змеёй
заползла эта проклятая ведьма! Моя мачеха!
От упоминания Жаклине Деборне непроизвольный "чирик " вырвался
из моего горла и я снова беспокойно запрыгала по клетке. Как же я
ненавижу это злобную женщину, разрушившую мою семью и все надежды,
оставив в насмешку лишь жалкую жизнь. Но какую!
Крылья больно ударились о прутья и я в очередной раз уронила
перо. Это привело меня в чувство вернув обычную апатию на ее
законное место.
Все, все бесполезно! Злобная ведьма не даст мне свободу, даже
если она будет означать смерть. Она ещё не полностью насладилась
моими страданиями. Хотя, казалось бы, я и слова кривого никогда не
говорила собственной мачехe, но это не помешало ей взрастить
необъяснимую ненависть ко мне.
Этот портрет был последним, что подарил мне отец перед тем, как
ввести в наш дом эту женщину и с тех самых пор моя жизнь
кардинально изменилась. Картина стала символом моей прежней, такой
счастливой и беспечной жизни, но, одновременно, и признаком нового,
тоскливого существования.
Помещая меня в эту клетку много лет назад Жаклине хохоча
сообщила:
- Вот здесь тебе самое место, моя маленькая пташка, будешь
смотреть на свой портрет и вспоминать свою прошлую жизнь.
Как бы мне хотелось, чтобы это было не так! Но проклятущая
ведьма оказалась права! Я смотрела каждый день на этот холст в
золоченной рамке, в эти наивные голубые глаза и проклинала все на
свете. То ненавидела отца за глупость, а себя за мягкотелость. То
взывала к нему, почившему, прося помощи, но итог был один. Зима
сменяла осень, зиму весна, весну лето, а я все еще оставалась в
своей клетке, смотря на этот безумно красивый и такой ненавистный
портрет.
Дверь скрипнула и в проеме показалась мрачная тень. Я снова
встрепенулась и затрепыхала крыльями инстинктивно пытаясь оказаться
как можно дальше от Жаклине, но это было бесполезно. Клетка и
железный ошейник, что сжимал мою тонкую птичью шейку, хорошо знали
свое дело. Мне вовек не избавиться от этой страшной женщины.
- Как там поживает моя маленькая пташка?! – голос мачехи был
мягок и вкрадчив и для других, тех кто ее плохо знает, мог
показаться ласковым и приятным. И только я понимала, что за ним
скрывается садистская натура змеи.
Ведьма подошла ближе и обвела ввнимательным взором мою клетку, а
потом просунула тонкий палец с длинным ногтем сквозь прутья прижав
его к моей грудке, где вырывалось маленькое сердце. Я заледенела не
в силах пошевелиться и Жаклине, очень медленно начала водить когтем
по моим перышкам. Каждый раз я млела от ужаса не зная, что придет в
голову этой ужасной женщине в следующую минуту. Она вполне могла
разодрать мое брюшко вот этим вот когтем и вынуть мое сердце, а
потом воскресить, превратив в послушного зомби. Или просто
погладить оцарапав нежную птичью кожу. Как бы ни было, добра от
Жаклине я не ждала в любом виде.
- Ты теряешь перышки, моя милая? – продолжила сюсюкать насквозь
лживым тоном ведьма – Как не хорошо! Птички теряют перышки когда
болеют, а мне ты нужна здоровая! Я планирую провести
многие-многие-многие годы в твоей компании. В этой милой комнате
рядом с чудесным портретом. Замечательно, не правда ли, крошка?! Мы
с тобой вдвоем, как мать и дочь навсегда!
