К воротам золотого дворца Великого хана, подошли два напыщенных
путника в полосатых халатах. Один старец с длинной седой бородой,
другой мужчина средних лет, вообще лишенный какой-либо
растительности на лице. Старик был Маруф ибн Шарихилзада аш Шаби,
самый искусный лекарь на всей территории обширной монгольской
империи.
За ним следовали несколько тощих юношей его учеников, тащивших на
плечах ящики со склянками, заполненными жидкостями различных цветов
и коробками с порошками.
Другого звали Абу аль Багини. Он еще не сыскал славы, но сумел
снискать определенное уважение у своего более именитого
спутника.
Белоснежные тюрбаны и строгие лица путников указывало на важность
посетителей. Однако, не смотря на это, охрана у ворот преградила им
путь, скрестив копья.
- Мы прибыли по приказу Тугая багатура, да продлит Аллах дни его
жизни!- возвестил старший эскулап.
- Нам не велено ни кого пускать,- произнес один из охранников, со
скучающим лицом разглядывая посетителей.
- Так доложи, о, бдительный страж, о прибытии лекарей Маруфа ибн
Шарихилзада аш Шаби и Абу аль Багини…
Ждать пришлось довольно долго. Хорошо, что двор был укрыт от
палящего солнца навесом, увитым плющом и виноградом.
Наконец из резных дверей вышел главный советник кагана и
главнокомандующий его армии Тугай багатур.
- Прошу прощения,- слегка склонив голову, извинился он,- что
заставил вас долго ждать,- следуйте за мной…
Дворец был пуст. Даже слуги не смели нарушить тишину.
Вслед за Тугаем, лекари поднялись по центральной лестнице, прошли
несколько больших помещений и вошли в опочивальню Повелителя
Вселенной. Все окна комнаты были задернуты плотными шторами. Темное
помещение освещалось несколькими светильниками. Их хватало только
для того, чтобы осветить большую кровать, украшенную золотом и
слоновой костью, на которой лежал Бату хан. Трудно было узнать в
этом исхудавшем и осунувшемся человеке, повелителя половины мира.
Его бледное лицо и грудь были покрыты красными пятнами. Лишь живой
блеск в глазах говорил о том, что Батый в сознании.
- Будь славен, о великий!- Да пошлет тебе Аллах выздоровление и
долгих лет жизни!- воскликнул старший лекарь.
Оба эскулапа повалились на колени, коснувшись лбами разноцветного
ковра.
- Ближе ко мне,- послышался слабый голос повелителя.
Лекари, не смея поднять головы, поползли на коленях к
кровати.
- Долго мне пришлось вас ждать…
- Прости нас, владыка мира!- воскликнул старец, простираясь ниц,- я
поспешил к тебе сразу, как узнал о твоем недуге и захватил с собой
еще одного лекаря. Он хоть и молод, но уже добился успехов в
восточной медицине…
- Подойди, ты Маруф,- велел Батый,- ты старше, а значит
мудрее…
- Да мой хан,- старик поднялся на ноги, подошел к больному и
принялся его осматривать. Его лицо стало сосредоточенным и
серьезным. На лбу выступили капельки пота. Тонкими пальцами он стал
ощупывать ноги, руки, живот и грудь хана. От прикосновений лекаря,
Батый поморщился. Его тело вдруг пронзила резкая боль.
Почувствовав, как дернулись мышцы хана, врач отдернул руки.
- Мой повелитель,- поклонился Маруф ибн Шарихилзада,- твои мышцы и
кости сжигает ревматическая болезнь. Выпей это лекарство,- он
сделал знак рукой. К кровати, не разгибая спины и не смея поднять
взгляд, подошел его ученик, держа на вытянутых руках поднос с
несколькими мензурками, заполненными мутноватой жидкостью.
- Испей вначале сам,- велел до сих пор молчавший Тугай.
Лекарь не стал спорить. Взяв одну из мензурок, он отпил из нее
немного содержимого, после чего протянул ее хану. Батый залпом
выпил. Его лицо перекосило от отвращения.
- Дозволь, о владыка мира, показать моему молодому спутнику свое
искусство,- попросил Маруф ибн Шарихилзада,- он совсем недавно
прибыл из Индии, где несколько лет постигал искусство
иглоукалывания. Эта процедура хорошо снимает боль.
