Это был второй визит к адвокату.
— И что это значит лично для меня, Феликс Анатольевич?
— Ничего хорошего, Мария Викторовна. Как вы понимаете, у меня есть
свои каналы… За фирмой – многомиллионные долги и кредиты. Когда вы
переписали квартиру на дочь?
— Четыре года назад, перед её свадьбой.
— Это уже лучше, хоть тут никаких проблем не будет. Но долги фирмы
при разводе придётся оплачивать по долям. Если только вы не сможете
доказать, что деньги выведены на левые счета. Я думаю, что не
сможете. По моим сведениям, ваш муж делился с кем нужно… Так что
ваша квартира, я думаю, уйдёт в погашение долгов, как и дача, и всё
остальное, но этих денег всё равно не хватит. Согласно вашему
брачному контракту, вам, Мария Викторовна, принадлежит три четверти
фирмы. Значит и оплачивать вы будете три четверти долгов.
Помнится, когда понадобилось вливание, Мишка уговорил меня продать
добрачную наследственную квартиру, тогда же он и предложил
заключить этот контракт. Это было честное решение, я рисковала
остаться без своего жилья. Сам-то он из "понаехавших". А ведь мне
всегда казалось, что брачный контракт — защита от любых афер!
Да-а-а... Пробился мальчик, ничего не скажешь...
Новости меня убили и размазали… Я сидела и тупо щурилась на деловую
обстановку кабинета. Феликс Анатольевич – очень дорогой адвокат и
на пустые красивости не разменивается. Очень стильно и ничего
лишнего. И очень холодно…
Я прожила уже пятьдесят четыре года и тридцать три из них – в
счастливом замужестве. Ну, это я так раньше думала, что тридцать
три. Квартирку-трёшку на Пушкинской для своей пассии мой муж купил
почти четыре года назад… Получается… Получается – сразу, после
свадьбы Танюшки! И ведь все вокруг всё знали! Одна я, как слепая
идиотка!
Вспомнились уставшие глаза и хрипловатый голос Миши:
— Солнце, не забивай голову! У тебя роскошно получается продавать,
вот и продавай! А всё остальное оставь мне, я разберусь.
И разбирался много лет. Начиная от рождения крошечной фирмочки в
далёком девяносто втором, первого собственного цеха в девяносто
шестом и кончая вот этим вот всем. Пару-тройку раз я отговаривала
его от явно криминальных контактов, которые, хоть и сулили большие
деньги, но были слишком опасны. В остальном — он действительно
справлялся.
Не могу сказать, что эти годы нас держала вместе безумная любовь.
Нет… Пожалуй, я даже не догадывалась, а точно знала о паре его
приключений лет ещё этак десять назад. Страсти давно не было, зато
была наша дочь, была фирма, общие друзья и дачи-квартиры-машины.
Тогда мы просто поговорили и решили все проблемы. И много лет оба
соблюдали эти простые правила. Не светиться со своими новыми
«половинками» и не рушить семью. Как писал Пушкин: «Свет… не карает
заблуждений, но тайны требует для них…».
Да, страсть угасла. Пусть и незаметно, но – ушла. А вот отношения
остались. Доверие осталось. За столько лет я давным-давно привыкла
считать Мишку уже не мужем, но другом и партнёром.
Надёжным и проверенным временем партнёром. Ведь столько подняли
вдвоём, столько пережили! Скурвился… Другого слова я не смогла
подобрать.
Бабушка бы по губам меня шлёпнула и не разговаривала бы со мной
целый день за такие слова. И помирились бы только к вечеру. Она
всегда говорила, что нельзя ложиться спать с плохими мыслями.
Ох, ну и каша же у меня сейчас в голове… Ведь не просто так,
получается, он отговорил меня от развода после Татьяниной свадьбы.
Мне казалось, что ребёнка вырастили — дальше можно и не прятаться.
А какие слова правильные говорил! И что сильны, только пока
вместе... И что партнёр, проверенный тяжёлыми временами — лучше
любых новых... И про "не чужие друг другу" не забыл! И про
"фамильное гнездо" для будущих внуков!
