- Ты ведь понимаешь, что он этого не
простит, - руки Николя ложатся на мои плечи в защитном жесте.
- Благодаря тебе он меня не узнает, -
я сжимаю ладони мужчины и смотрю на отражение в зеркале, в котором
застыли мы оба.
Высокий, худощавый мужчина с
творческим бардаком из светлых волос, облаченный лишь в свободные
джинсы на босую ногу. И невысокая стройная брюнетка с идеальной
укладкой.
Я знаю, что он действительно обо мне
волнуется, наверное, потому так удачно и подобрал для меня новый
образ. Я сама себя едва узнаю, хотя вижу в зеркале каждый день.
Короткое черное платье, обтягивающее зад и грудь второго размера,
серебристые туфли на высокой и острой шпильке, серебристая сумочка,
в которой поместились только телефон, ключи, кредитка и деньги.
Туфли выбирала я, тщательно и
придирчиво, остальное дело рук Николя. Как и макияж, который
изменил мое лицо до неузнаваемости. Вроде бы то же продолговатое
лицо с впалыми щеками, те же слишком большие губы, тот же зеленый
цвет глаз, и в то же время я словно вижу не себя, а какую-то
незнакомку.
Решительный взгляд, четкие скулы,
распущенные, чуть вьющиеся каштановые волосы – этот нюанс тоже
играет на руку моей маскировке. Я никогда их не распускаю, не
нравится, не привыкла, с короткой стрижкой было удобней.
Но я рада тому, что два года назад
решила их больше не укорачивать. Вот, пригодилось.
- Пожалуйста, будь осторожна, -
просит Николя, когда время подгоняет меня к двери.
Я оборачиваюсь, порывисто обнимаю его
и выхожу к такси, которое уже ждет. И только когда машина
останавливается у ночного клуба, я начинаю паниковать: а что если
не получится, а что, если меня раскроют уже на старте? Еще ведь не
поздно вернуться.
Но, расплатившись с водителем, я
делаю глубокий вдох и иду к своей цели. Она так ярко сверкает
огнями, что манит не только меня. Десятки молоденьких девушек в
поисках состоятельных кавалеров крутятся возле охранников. Меня
выручает карта постоянного посетителя, которую где-то раздобыл
Николя, и вот я уже внутри.
Свою цель я замечаю мгновенно. С
годами ничего не меняется – он по-прежнему сидит за любимым
столиком, на втором этаже. И двое спутников, с которыми он изредка
переговаривается, так же лениво обводят взглядом танцпол.
Чтобы попасть на второй этаж и вот
так посидеть, надо выложить сумму, на которую семья из четверых
человек может неделю отдыхать за границей. Но ему платить не
пришлось. Он здесь хозяин.
Кто бы поверил, что я так сильно буду
стремиться увидеться с тем, кто всегда меня ненавидел? С тем, кто
взрастил во мне массу комплексов и не раз заставлял рыдать?
И тем не менее, это так.
Я грезила этой встречей целых два
года, и вот теперь…
Врываюсь на танцпол под звенящую
музыку, и чувствую момент, когда он меня замечает. Сначала просто
бросает взгляд – случайный, спокойный, а потом начинает
следить.
Не оставляет в покое и когда я ухожу
к барной стойке, позволяя угостить себя какому-то парню, который в
танце все время пытался пристроиться к моему заду.
Почти все время чувствую на себе
взгляд мужчины за столиком. Иногда он отпускает, и я могу снова
ровно дышать, а потом опять впивается в меня, и мне стоит огромного
труда улыбнуться своему случайному собеседнику и не смотреть в
сторону столика, за которым сидят трое мужчин.
Двух из них я вижу впервые – их лица
для меня, как серая дымка. Не знаю, запоминать не хочу. А вот
третий… хотела бы я никогда не встречаться с ним, не помнить,
забыть.
Не могу.
Проверила – не могу.
Слишком часто его лицо тревожило мои
сны – черные короткие волосы, жесткое лицо, перебитый в уличной
драке нос, упрямо поджатые губы, ко всему безразличные стальные
глаза.
Красивое лицо. Он всегда был похож на
хищную птицу, готовую наброситься, растерзать, и я старалась
держаться чуть в стороне. Жаль, что я выбирала для отдаления такое
мизерное расстояние. Надо было бежать на другой континент со всех
ног, прихватив с собой самое дорогое на тот момент.
