— Одна ошибка влечет за собой другую, та третью, и так бесконечно… И цена каждой ошибки высока! Но радужные нити помогут перейти пропасть, — пугая родных белками закатившихся в трансе глаз, заявила вчера за ужином тетушка Амма.
А сегодня, пока тетушка не ушла, все домочадцы ходили на цыпочках и разговаривали шепотом, боясь вызвать повторный приступ у хозяйки дома. И Кая не исключение.
Нет, тетушка Амма не была монстром, напротив она была мила, чудаковата и местами беспомощна, но вот ее дар… Шутка ли сказать — пифия! Правда пифия слабенькая, дар свой не всегда контролирующая. Спонтанный предсказательский транс накрывал ее, как правило, в самых неожиданных местах и в самые неподходящие моменты. При этом в течение суток после самопроизвольного предсказания любой шум, испуг, стресс могли вызвать у тетушки повторный приступ. А уж во второй раз она всегда какую-то гадость предсказывала! И что характерно, если первое предсказание могло сбыться буквально, а могло и иносказательно, то гадость, предсказанная во время рецидива, сбывалась буква в букву и со стопроцентной гарантией.
Кая вздохнула. Гадостей в их жизни хватало и так. После того рокового случая их жизнь изменилась радикально и далеко не в лучшую сторону. Родителям пришлось расстаться со всеми накоплениями, продать дом в Бергхолме и переехать в Эрнвиль к тетушке Амме. Строго говоря, тетушкой она приходилась отцу, а самой Кае — двоюродной бабушкой, но все, включая соседей, называли норрину Сольвейн тетушкой Аммой. Ее это устраивало. Да и не поворачивался у Каи язык называть высокую жилистую, еще совсем не старую женщину бабушкой.
Кая подошла к зеркалу, что висело на стене ее комнаты. Позолоченная, чуть потемневшая от времени рама, украшенная завитками, листиками, цветками и прочими финтифлюшками, контрастировала с дощатой свежевыкрашенной стеной мансарды. Мансардой это место стало совсем недавно. До приезда Хольманов тетушка честно считала его чердаком, но жизнь внесла свои коррективы.
Дом тетушки Аммы был добротный и достаточно просторный… для одного жильца. Да даже для двух! Но когда несколько недель назад под его крышу внезапно свалилось все семейство Хольманов в полном составе, дом озадаченно скрипнул и даже слегка затрещал по швам. Ведь теперь в его недрах кроме хозяйки ютились ее племянник с супругой и пять их отпрысков. Чета Хольманов заняла хозяйскую спальню. Сама хозяйка дома переехала в кабинет. Младшие дети обживали гостевую комнату, на скорую руку переделанную в детскую, а для старших срочно разделили перегородкой и подновили черд… ой простите, мансарду. Решение это было временным. Жить под неутепленной крышей можно было до первых заморозков. Куда они с Сидом будут вынуждены съехать осенью, Кая боялась себе даже представить. К остальным в детскую?
Кая посмотрела на свое отражение. На ребенка она уже не походила от слова совсем. Высокая, статная, как и все в отцовой родне, она просто не поместится в крохотную комнатушку!
Внизу что-то грохнуло, раздался истошный визг и уханье. Тетушка Амма ушла, и младшие Хольманы, наконец-то почувствовав себя свободно, отдались игре.
Перспектива переселиться в детскую комнату показалась Кае еще менее заманчивой. Делу мог бы помочь отъезд в университет, но с мечтами о дальнейшей учебе пришлось проститься. Квота на стипендиатов в Университете Магии и Чародейства была не так уж велика, и с тем уровнем дара, что достался Кае, она могла рассчитывать только на платное обучение. А с тем уровнем доходов, что сейчас был у ее семьи, оплатить она могла разве что краткие курсы, на которых читалась единственная лекция по технике безопасности и по окончании вручался самый простецкий сертификат.
