Всего час назад я была невестой одного мужчины, а теперь выхожу
замуж за другого.
— Согласны ли вы, Эштон дра Гарт, взять в жены Тессу дра
Виен…
Мой будущий муж был в ярости: зубы сжаты, глаза потемнели до
густой мшистой зелени, на коже мелькает рябь чешуи, словно огромная
рыбина приближается к поверхности воды и вновь уходит на дно.
— …беречь ее, как собственное пламя…
Если бы я могла выбирать, то, конечно, не вышла бы за дракона,
тем более за того, кто слыл главным бабником страны. Но сейчас он
казался мне меньшим из зол. Я покосилась на запертую дверь
молельни, с ужасом загнанного зверя ожидая появления охотников, но
никто не спешил прерывать церемонию, где присутствовала сама
королева.
Она одобрительно кивнула храмовнику, и тот, обхватив мое
запястье, уколол мизинец ритуальной иглой. На подушечке пальца
выступила алая бусинка крови, и Эштон дра Гарт медленно ее слизнул.
Зелень глаз на миг сменилась червленым золотом, и зрачки вытянулись
в вертикальные щелки.
— …любить и защищать.
— Да, — высокомерно сказал он.
— А вы, Тесса дра Виен… — повернулся ко мне храмовник.
Невысокий и стройный, с бодрой бородкой клинышком, он казался
совершенно невозмутимым, точно в поспешной свадьбе не было ничего
особенного. Только знак огня, надетый впопыхах, висел на его сутане
вкось. Будто подслушав мои мысли, королева шагнула к служителю и
слегка потянула ленту, выровняв знак.
— Согласны ли вы взять в мужья Эштона дра Гарта, хранить ваш
союз на земле и на небе, в горе и радости…
А что еще остается? Я бежала от уготованного мне будущего, волей
случая подслушав разговор, не предназначенный для моих ушей. Сейчас
я выбирала между жизнью и тем, что хуже смерти.
— Да, — сказала я, но мой голос прозвучал еле слышно.
— Кольца? — вопросительно шепнул храмовник.
Помешкав, королева стянула с руки кольцо, и когда Эштон надел
мне его, жемчужина на золотом ободке словно вспыхнула лунным
светом. Мой жених выразительно распрямил пальцы на своих крупных
ладонях.
— Что же делать, — растерялась королева.
— Я могу посмотреть в пожертвованиях, — тихо предложил
служитель. — Там попадаются безделушки.
Эштон брезгливо поморщился, но я вытащила из-за пазухи цепочку и
сняла с нее кольцо моего отца. Оно село на палец жениха как
влитое.
— Объявляю вас мужем и женой, — с едва заметным облегчением в
голосе произнес служитель.
Фрейлины в глубине молельни неуверенно похлопали.
— Вот теперь можешь поцеловать ее, Эш, — ворчливо позволила
королева. — А не так что устроил мне из дворца публичный дом…
Вообще-то это я устроила. Это я поцеловала Эштона дра Гарта на
людях и скомпрометировала себя, чтобы устроить скандал и сорвать
ненавистную помолвку. Это я вынудила его жениться на мне, но теперь
вдруг подумала, не попала ли в еще больший переплет?
Эштон шагнул ко мне и, склонившись, сухо коснулся губами губ.
Ничего похожего на тот поцелуй, что случился чуть раньше.
Из молельни мы вышли в сопровождении королевской охраны. Статные
воины промаршировали вместе с нами до кареты, поданной ко дворцу, и
старший из них, с пышными седыми усами, склонился к окошку и ровным
тоном сказал:
— Королева просила напомнить, что вам следует задержаться в
Буревесте до письменного позволения вернуться.
Дверца захлопнулась, карета дрогнула и покатила вперед, а мой
муж развернулся ко мне всем телом и, едва не рыча от злости,
спросил:
— Может, теперь расскажешь, зачем ты все это сделала?!
«Умеренность — вот истинное счастье», — так говорила мачеха, и
сейчас я изо всех сил пыталась ей поверить. Мой жених, Артур Фирст,
был недурен собой, не слишком родовит, но зато обеспечен. Его
голубые глаза смотрели на меня с восторгом, и сегодня я подарила
ему первый поцелуй, который тоже был неплох: деликатное касание губ
вышло нежным и аккуратным.
