Жена на пробу, или Хозяйка проклятого замка

— Леди Виола, — кто-то трясет меня за плечо, пытаясь выдернуть из сна. — Вы сейчас на церемонию брачных уз опоздаете.

— Ничего страшна-а, — бормочу спросонья.

— Как это ничего страшного? На свою свадьбу нехорошо опаздывать. Тем более, лорд Элиас и так не в духе, а если опоздаете, он и вовсе разгневается. Вы же знаете, он когда гневается, даже стены дрожат.

— Я не Виола, — опять отмахиваюсь, не в силах открыть глаза.

Вымоталась я вчера знатно. Дочка вокруг меня крутилась и ворчала весь вечер, что нельзя столько работать. Возраст, мол, не тот. А для меня на даче возиться — это не работа, а сплошное удовольствие. И возраст самый подходящий! Шестьдесят пять лет — самый прекрасный возраст, чтобы выращивать помидоры.

Ну, разве что-то сравнится с ананасом или батяней? Сладкие, сочные, мясистые — просто прелесть, тающая на языке. При одной мысли о своих помидорах и хрустящих огурчиках слюна во рту собирается.

А как пахнет в теплице с помидорами, нагретой солнышком.

М-м. Просто душа поет...

— Леди Виола, — кто-то опять трясет меня за плечо. — Вам надо вставать!

Мычу недовольно. Непорядок. Я точно помню, что никуда с утра не собирлась.

Открываю глаза и от неожиданности вздрагиваю. Рядом со мной стоит незнакомая девушка лет двадцати. Миловидная, как моя внучка Иришка, но одета не пойми во что.

В чепчике и темно-коричневом платье, длинном, до пят. С корсетом и шнуровкой. Такую одежду носили полтора века назад, когда женщины готовы были жить с перетянутыми желудками, лишь бы поразить мужчину тонкой талией.

И все-таки самое странное даже не фасон платья.

Насколько помню, я вчера на даче была, а сейчас нахожусь в огромной, светлой комнате, почти зального размера. На мне ночнушка. Плотная, светлая и приятная на ощупь. Лен напоминает. Я в ней буквально утопаю — такая она длинная. Ни рук, ни ног своих не вижу.

Лежу на кровати с нежно-кремовым балдахином. Здесь красиво, аж дыхание захватывает от изящных белых статуэток, мебели с золотой отделкой в стиле ренессанс. А уж канделябры какие роскошные!

Представляю, какая красота вечерами, когда ужинаешь, а в центре стола такие подсвечники!

Вскакиваю с кровати босиком на холодный пол. Взглядом ищу тапочки, вот только тапочек здесь, похоже, не водится. Приходится босыми ногами шлепать по каменным плитам к ближайшему канделябру. Осторожно обвожу кончиками пальцев его завитушки.

Бронза.

Гладкая, прохладная. Уголок завитушки довольно болезненно колет меня в палец, будто доказывая, что я точно не сплю.

— Леди Виола! Прошу вас, поторопитесь! Иначе лорд Элиас разгневается, — зовет меня неугомонная девушка. — Платье же еще надевать!

В ее руках действительно замечаю невероятной красоты платье. Я не любительница всяких страз и вообще блестящего, но наряд в руках милой девушки — просто произведение искусства. Лиф расшит крошечными стразами, которые при каждом движении переливаются, будто капельки росы. Юбка расклешенная, расшитая тонким, будто паутинка кружевом. Оно идеальное. Просто идеальное!

Свою внучку я бы именно в такое платье нарядила! Надо с его хозяйкой переговорить. Вдруг продаст?

Хоть приценюсь.

— Для кого, говоришь, это платье? — озадачиваюсь чуть сиплым голосом.

Удивленная, откашливаюсь. Простыла я что ли? Вроде тепло вчера было.

— Для вас, леди Виола! — стонет девушка с досадой.

— Ты уж прости, милая, но в него не влезу. Возраст не тот и фигура не та. И знаешь, меня все-таки лучше по имени звать. Анна Владими…

На середины фразы замечаю себя в высоком зеркале. Шарахаюсь от собственного отражения, как будто привидение увидела.

Из зеркала на меня в ужасе таращится темноволосая красавица, лет двадцати пяти с длинными распущенными волосами, шелком струящимися по спине и плечам.