Большое село Агат где-то в глубине Ирана шумит. Все чем-то встревожены, раздаются споры, что-то необычное ожидается, в воздухе повисло напряжение. День постепенно клонился к вечеру, когда люди, все как один побросав свои дела, устремились на окраину села. Вскоре образовалась толпа, которая застыла, постепенно успокаиваясь и затихая. Все внимательно и непрерывно разглядывали одного человека в простой дорожной одежде достаточно молодого и статного, держащего посох жреца. От прочих людей незнакомца, – а его тут никто не знал, – отделяло почтительное расстояние в восемь – десять шагов. Таким образом, человек, возмутивший спокойствие и привычную жизнь села, стоял в центре живого круга, держась спокойно и величественно. Он явно выжидал чего-то, пока люди вокруг смиренно переминались и шушукались, разглядывая его исподлобья. На эти недоверчивые взгляды он отвечал открытой улыбкой.
Наконец сквозь толпу протиснулся к нему посланный человек, который с усилием протаскивал бочку сквозь плотные передние ряды. Войдя в центр круга парень с почтением поставил её к ногам чужеземца. Последний тотчас быстрым и ловким движением перевернул бочку дном кверху и легко вскочил на неё, оказавшись виден всем собравшимся. Он поднял в древнем приветствии правую руку с открытой ладонью и гордо, удивительно щедро улыбнувшись, воскликнул:
– Да здравствует Солнце! Люди, казались смущёнными, озадаченными, но многие улыбнулись.
Незнакомец говорил с лёгким акцентом, но не это казалось народу странным. У них не было обычая славить светило. Однако, чужеземец ничуть не расстроился ответному молчанию. Он не ждал иного. Его улыбка сделалась чуть насмешливой и он продолжил свою речь:
– Я пришёл к вам из страны, что расположена далеко на севере, пришёл вместе с моим народом, который луну назад проходил через ваши места. Верховные жрецы моего народа повелели мне остаться здесь среди вас затем, чтобы говорить вам правду. Правду о вас самих. Вы чувствуете, что я говорю как-то непривычно. Это потому, что ваш язык я изучал всего одну луну, а наши языки очень схожи; потому, что в давние времена мы были одним народом. Ваши далёкие предки, покинув наши северные горы, пришли сюда и поселились здесь, смешавшись постепенно с местными неарийцами.
– И вот, что я должен передать вам: вы всё-таки арийцы, потомки гордого, непобедимого народа, хоть есть среди вас темноволосые и кареглазые. Ваша родовая память прохудилась, как старый горшок. Вы успели забыть о великих предках и их заветах. Единственное, чего я желаю вам всей душой – узнайте себя, вспомните о том кто вы; узнайте правду о себе и мире вокруг, о великих богах. Ибо предки ваши всегда держались проверенной истины: в правде сила, как бы ни была она жестока. Тот, кто отвращает взор от правды тот слабый и лживый, много болеет, мало и скверно живёт. Вселенная отворачивается от него, боги презирают его и о, одинокий и чуждый этому миру, построенному богами на правде, быстро идёт к смерти.
Мой народ свято соблюдает заветы предков и потому он здоров, един и непобедим. В нашем обществе царят древние законы арьев, нет убийц и воров, нет богатых и бедных, нет больных и ослабленных старостью. Но есть почитание правды и богов. У нас люди живут вдвое-втрое дольше, чем вы. Вот настоящая цена правды, вот что я хочу подарить вам, арьи!
Толпа задвигалась, зашумела, послышались крики: «Расскажи правду! Расскажи о своих богах».
Тем временем по дороге, ведущий из села к ним приближался небольшой отряд конных воинов и оратор пристально их разглядывал. Заметив направление его взгляда люди начали оборачиваться в ту же сторону и узнав подъезжающих, толпа насторожено замолчала.
