Рассказ "Русские судьбы" подобно первому рассказу этой серии "Те, которые после меня…" и последующим повестям "Жизнь Артамуша" и "Посольство в Египет" не содержит художественного вымысла, что связано с методом получения информации. Все эти произведения написаны не для развлечения читателей, а ради того, чтобы рассказать правду об ушедших эпохах, которые по человеческому счету были неизмеримо выше нашего времени. Современному обывателю, воспитанному на предрассудках нашей эпохи и совершенно уверенному в том, что он живет в самом лучшем и совершенном обществе, эта правда либо покажется литературной выдумкой, либо возмутит. Еще более агрессивно он отнесется к утверждению автора о его методе считывания информации с информационного поля Земли. Он отрицает и ненавидит все ему недоступное, потому как в голове его крепко засел основополагающий предрассудок нашего времени – всеобщее "равенство". Эти книги предназначены немногим людям с достаточно широким кругозором, интеллектом и жаждой истины. Автор с полной ответственностью утверждает, что все, изложенное в этих повестях и рассказах, – правда, и во всех описанных событиях он участвовал сам. Реинкарнация –не просто древний миф или последняя, модная теория. В современной Индии факты такого рода запротоколированы и доказаны сотни раз, но несмотря на это почти весь остальной западный мир не желает этого признать. Все оттого, что данные факты не соответствуют когда-то принятой библейской доктрине. Если миллионы людей в отличие от единиц не желают развивать заложенные в них способности и не умеют считывать информацию друг с друга или с памяти Земли, а единицы могут это, то из этого не следует, что они правы и умны, а единицы не правы и сошли с ума. Просто сама доктрина, которой они добровольно или бессознательно подчинились, не позволяет им даже помыслить о том. Именно благодаря вредоносной и лживой доктрине современное общество стоит на краю пропасти.
Автор надеется, что все рассказанное окажется полезным тем, кто думает о будущем нашего мира, разбудит их мысль, поможет им в осознании мира и своего места в нем.
В этот день скрип колес просто выводил его из себя. Едва заметив это Андрей Павлович вспомнил, что прежде, когда он выезжал на пикники, то просто не обращал внимания на скрип и неизбежную тряску. Немало он с доктором поездил на этой самой коляске на рыбалку, по грибы или дачу с его женою и дочерьми. До последнего дня с этой коляской у Андрея Палыча были связаны лишь самые лучшие воспоминания. Доктор Петровский уныло молчал рядом, и в этом молчании явно читалось неодобрение. Они уже достаточно хорошо понимали друг друга, проведя немало времени за разговорами об извечных для русских интеллигентов вопросах. Их беседы были всегда самыми искренними и сокровенными, может потому, что время от времени сопровождались не только чаем, но и прочими напитками, подаваемыми в трактирах и ресторанах. Доктор являл собою типичный образец русского интеллигента своего времени, толстовца, болеющего за народ и верящего в грядущую светлую Россию. Иногда, подшучивая над ним, Андрей указывал другу на то, тот просто шагает в ногу со временем – не больше и не меньше. Чувствуя правду в словах "господина инженера" Петровский всякий раз распалялся и потом вновь и вновь доказывал правильность расхожей истины. Андрей только отмалчивался в ответ и тем сильно огорчал доктора, поскольку тот сам любил подчеркнуть при случае: "Правда не сорит словами попусту, помня свое достоинство." После каждого такого разговора они расходились решительно недовольные друг другом и пряча свое раздражение. Однако, не более чем через неделю доктор сам являлся к Андрею Палычу с виноватой улыбкой или же случалось наоборот, тот навещал доктора. Они со слезами раскаяния обнимались и все начиналось сначала.
