Теперь только начало года, но уже совершенно ясно, что с наступлением лета янки пригонят к нашим берегам свой флот. Наша контрразведка в таких случаях не ошибается, и главное – я в этом нисколько не сомневался, я предвидел такой поворот. Об этом еще полвека назад предупреждали волхвы, об этом на своих собраниях говорили масоны, о чем потом донесли наши агенты, и предупреждал знаменитый провидец Дурново.
Наша встреча произошла у него дома, в Петербурге, где я бывал по делам с регулярностью раз в год. Время было тревожное, 1905-й год и будущее России вызывало у меня серьезные опасения. Наше знакомство было "шапочным" и он передал свое приглашение через моего давнего друга. От своих знакомых я слышал о Дурново лишь самые положительные отзывы и потому без колебаний явился в его дом.
Он встретил меня в прихожей сам и провел в гостиную, предложил сигареты и я, разумеется, отказался. Тогда он предложил кофе, чай, коньяк. В начале беседы он полушутя посетовал на то, что в прессе нас, жителей Аляски, называют многоженцами, что наносит урон нашему престижу, хотя, лично он не против таких отношений и Чехов также это одно время практиковал. На что я ему кратко отвечал, что это следствие того, что у нас женщины не продаются, но сами выбирают мужчин. Мы немного выпили, я попросил чаю, а тем временем он развивал больную для нас обоих тему о том, куда катится Россия. Оказалось, что мы одинаково оцениваем создавшееся положение, но если я с трудом предвидел развитие событий, то он это делал вполне правдоподобно, но все его прогнозы оказались чудовищными. Он предрекал скорую гибель страны, если только не принять драконовских мер, к чему царь не готов. О династии в целом о рассуждал пренебрежительно. Относительно Аляски от также сделал грозное предупреждение. Наше государство, согласно его предвидению, сразу после гибели России подвергнется агрессии или со стороны Англии, или со стороны США, которых манит наше золото. До сих пор их сдерживает близкое соседство родственной, дружественной России, но каково нам будет оказаться в одиночестве против всего мира?
Именно так он поставил вопрос, а затем задал логически следующий за первым второй вопрос: Что должно делать государство в ожидании агрессии? Я его понял и сразу же парировал, что пограничная охрана у нас уже в 70-м году была морская, а через два года и сухопутная. Он скептически хмыкнул: Пограничники против английского или американского флота? А ведь эти – хищники известные!
Он убедил меня, в особенности после еще одной встречи в столице. Я побывал на приеме у давнего знакомого, где некий незнакомец, очень издалека, за рюмкой, начал со мною весьма неожиданный разговор о моих делах на Аляске и нашем государственном устройстве. Затем он довольно категорически осудил наше государство и наши древние законы. Интересно то, что он постоянно выступал от имени некоей группы лиц и вот я, заинтригованный, прямо спросил его: Кого вы представляете? И вдруг тот господин без обиняков ответил: Масонов.
Раз уж мы перешли на откровенности, то я так же прямо спросил его: Вы нам враги? И незнакомец, немного смутившись, ответил: Враги. Почему же? А потому что вы показываете всему миру иной способ жизнеустройства и пока вы не примете наш способ пребудете нашими врагами. Ну, ваш способ мы хорошо знаем и ни за что его не примем! – решительно ответил я и на том мы расстались. Более я его никогда не видел, но ведь дело не в нем. Беда в том, что масоны правят миром и горе тем, кто этого не понимает, то есть почти всем.
Однако, та встреча подвигла меня на многие действия, вызвавшие непонимание многих моих друзей и единомышленников дома. В том году я, как президент Аляски, начал создавать вооруженные силы в полном объеме, причем каждый новый логически следующий в этом деле шаг мне приходилось обосновывать своим единомышленникам, привлекая в союзники главу контрразведки, который один в полной мере понимал насколько необходимы нам вооруженные силы. Разумеется, мы принимали на службу офицеров предпочтительно из России или других славянских стран, мы основали военные училища и военные заводы, ввели воинскую повинность.
