…В эпилогах романтичных книг, которые так любила читать её мать,
девушки выходили за любимых. Они принимали протянутую ладонь
писанного красавца и делали шаг к алтарю, улыбаясь своей будущей
судьбе. Некоторые из них, впрочем, были невестами ещё в самых
первых главах. Их ждали ненавистные мужья, старики, сластолюбцы,
отвратные правители, даже и короли, а мечты девиц убегали к их
ровесникам, сражающимся где-то далеко за честь державы или поющим
со сцен больших театров. Между смертью и жизнью с нелюбимым они
выбирали именно погибель, но в конце всё равно оказывались рядом с
возлюбленными.
Диана не относилась ни к первым, ни ко вторым. Она не любила
короля Эдмунда, хотя не могла сказать, что муж был ей глубоко
противен. Скорее уж она не ощущала к нему ничего. Но Диана
умела исполнять свой долг.
Герцогству её отца нужен был королевский протекторат, она
оказалась достаточно хороша, чтобы прийтись по вкусу Его
Величеству, а Эдмунд наконец-то удумал жениться. Пусть всё будет
так, как будет; спорить с судьбой она не намеревалась.
Король Эдмунд не был совсем стар. Его нельзя было назвать и
отвратным. Этой весной ему исполнилось пятьдесят два года, и как
для своего возраста, он выглядел пристойно; был всё ещё высок и
строен, не потерял ни уверенность в движениях, ни военную выправку.
Волосы его поседели, но лицо хранило следы былой красоты. В
молодости король Эдмунд разбивал девицам сердца, мог бы сделать это
и сейчас, только иначе, но Диана позволила своему замёрзнуть и
превратиться в камень.
Она не хотела выходить замуж за Его Величество, но не пустила в
свои мысли ни одного красавца из глупых рассказов подруг. Диана для
своих лет казалась им потрясающе равнодушной, на самом же деле она
просто хорошо помнила материнские слова: никогда не вверять никому
свои чувства.
Потому сейчас, стоя в белоснежном подвенечном платье посреди
огромного зала, истерзанная взглядами сотен дворян, приглашённых на
торжество, Диана чувствовала боль и страх, но не выдавала их.
Вместо этого выпустила на свободу радость: приятной была уже та
мысль, что будущий супруг не был ей противен. За спиной она не
таила ни единой тайны, которая могла бы помешать ей в будущем; не
надо было Диане скрывать от своего мужа любовную связь, нынешнюю
или прошлую, с кем-либо.
Он подал ей руку, и это было нисколечко не романтично, но Диана
приняла чужую ладонь и сделала шаг вперёд, вставая на невидимый
постамент, что позволял не испачкать платье, и спокойно опустилась
на колени. Пышные юбки её белого платья окружили девушку облаком, и
она едва заметным движением разровняла складки.
Сегодняшний образ был слишком красивым, чтобы его нарушить.
Король Эдмунд улыбнулся своей обыкновенной льдистой улыбкой и
склонился к её голове. Мелкие иголочки магии, коловшей кожу,
означали, что церемония бракосочетания закончена – началась
коронация.
Его Величество осторожно вынул булавки, державшие её причёску, и
светлые волосы Дианы упали на её плечи, скрывая лицо от смотревших,
не отрываясь, дворян, мечтающих понять, страшно ли девушке.
Она не боялась и не краснела.
- Отныне и покуда смерть не разлучит нас, - произнёс стандартную
фразу Эдмунд, - ты поклялась разделить со мной и горе, и радость, и
счастье, и беду, Диана, и быть верной каждое биение наших сердец,
пока одно из них не остановится. Клянёшься ли ты до самой своей
смерти быть верной государству, и так же, как и с мужем своим,
делить с ним и светлые часы, и чёрные мгновения?
- Клянусь, - как бы она ни старалась, голос всё равно
подрагивал.
- Клянёшься ли ты, - торжественно продолжал король, провозглашая
ему самому противные фразы, - хранить королевский престол и быть
верной соратницей своему мужу, а по смерти его – стать
хранительницей для королевского наследника и оберегать его до
самого конца своей жизни, кем бы ни был этот человек?
