Чужаков Хозяйка почувствовала,
стоило им ступить на тропу. Сердце зашлось и от тревоги перехватило
дыхание. Она оглянулась на дремлющее у печки Исчадие и глубоко
вздохнула. Девке едва исполнилось шестнадцать. Что она может? Что
она знает? Да ничего, если уж быть до конца откровенной, а научить
большему Хозяйка уже не успеет. Разве что...
Потянувшись, она выдернула из
собранных в неряшливый узел волос длинную деревянную иглу,
выточенную из ясеня, и, припадая на левую ногу прохромала к
кособокой полке, приколоченной между двумя окнами, за которыми ещё
полыхала вечерняя заря. Здесь, среди птичьих перьев, мышиных
хвостов и высушенных жабьих лапок притаился гребень. Ничем не
примечательный, из пожелтевшей от старости кости, с кривоватыми
зубцами разной длины, он достался ей от бабки. А той, в свою
очередь, от её бабки, а той от её. Откуда же его взяла
прародительница всех лесных ведьм неведомо было никому.
Половица под здоровой ногой протяжно
скрипнула, и Хозяйка боязливо покосилась на Исчадие. Девчонка не
проснулась, только вздохнула во сне и повернулась на лавке. Длинная
коса упала на пол и свернулась кольцами, будто обожравшаяся мышей и
лягушек болотная гадюка.
Подойдя к наследнице, Хозяйка
склонилась, кончиками пальцев погладила порозовевшую ото сна скулу,
а затем решительно воткнула костяной гребень в основание косы. Рука
дрогнула, царапая нежную кожу, и девчонка тихонько застонала.
Тёмные ресницы дрогнули, но Хозяйка успела шепнуть сонные
слова, а после, болезненно кряхтя, неуклюже опустилась на
колени перед лавкой и принялась за шитьё. Своё тело не жалела,
колола до крови, не чувствуя боли, а девчоночье щадила, лишь рисуя
вязь замысловатого орнамента на обнажённых руках, и висках, и
тонкой шее, видневшейся в вороте домашнего платья, и даже на лбу.
Узор вспыхивал, освещая сосредоточенное лицо Хозяйки зеленоватым
светом и тотчас же исчезал без следа, словно его и не было.
Когда незваные гости толкнули
калитку, всё было закончено. Хозяйка, чувствуя невероятную слабость
с трудом дотащилась до кухонного стола и рухнула на тяжёлый дубовый
стул, в последний момент успев спрятать кровоточащие запястья под
длинными рукавами старого платья.
Охотник ударил по незапертой двери.
Та взвизгнула исключительно из протеста, но отворилась.
А ведь были времена, когда простые
смертные не то что ногой по ней ударить не могли, даже посмотреть
боялись на проржавевшую от старости подкову, прибитую над косяком.
И не так давно, как кажется. Ещё на веку нынешней Хозяйки. Пусть её
век был и долог, и мучителен, но было ведь и хорошее. Было!
Велико Белое Княжество. Ох, велико.
От Южного моря до Северного. От Восточных гор до Западных пустынь.
Сам Сварог велел Роду заложить град Ильно на перекрёстке двух
миров: Нави и Яви. А на трон в том граде посадил князя Светогора и
наказал, чтобы от днесь и до конца веков он сторожил границу меж
мирами и строго следил за тем, чтобы люди и мавки жили в мире,
потому как и тех и этих, сотворили бог Небо да Матушка Земля.
В Ильно всегда было много мавок. И
оборотни, и черти, и ведьмы. Русалки замуж за троллей выходили, а
великаны разрабатывали горные шахты… Когда всё изменилось? С чего
началось. Хозяйка помнила ещё те времена, когда быть мавкой было не
стыдно. И безопасно. Когда на мавок не накладывали печатей, не
надевали оков и не заставляли отрабатывать своё право на жизнь в
Белом Княжестве верным трудом, как правило тяжёлым и низко
оплачиваемым. А за тем, чтобы они не очень громко возмущались и
хорошо работали, стали следить Охотники. По сути, полукровки,
родившиеся от связи людей с мавками, но унаследовавшие лишь
человеческие черты.
