Громкое дыхание возле уха мешало мне спать. Я раздраженно
отодвинулась, не открывая глаз, перевернулась на другой бок и
сквозь закрытые веки увидела свет. Уже наступило утро, а по
ощущениям я спала будто всего час.
— Дыши, пожалуйста, тише, — пробормотала я Ленке. Она вчера
легла со мной на диване, поскольку после тусовки места в квартире
были заняты полуживыми телами с отсутствующей способностью
передвигаться. Мой день рождения отметили с размахом!
— Живая! — раздалось надо мной радостно.
Чей-то незнакомый мужской голос. А, впрочем, плевать.
Сокурсников вчера набилось в крохотную однушку человек
двадцать.
— Живая, и очень злая, — проговорила я, облизывая пересохшие
губы. — Дайте поспать! Боже мой, выходной же сегодня!
Я снова перевернулась. Лучше уж Ленкино сопение слушать. Но
сопения больше не было. В комнате отчетливо слышались шаги, шорох
одежды, звон бутылок, а потом кто-то из девушек негромко
произнес:
— Ваше Высочество, спать дольше нельзя. Пора собираться на
церемонию.
— Какую еще церемонию? — уже засыпая вновь, я зевнула и спрятала
голову под подушку. — Выпускной только завтра!
— Она бредит, — послышался шепот.
— Дайте ей каких-нибудь капель, умоляю, — отвечал другой голос
так же шепотом.
— Вам нужно оставить нас наедине. Я позову всех сразу как Ее
Высочество придет в себя.
Люди в комнате засуетились, затопали, и когда раздался тихий
хлопок двери, надо мной снова кто-то сопел.
Так, выспаться мне не дадут. Я распахнула глаза и села на
постели, чтобы было удобнее активными жестикуляциями показать путь,
куда всем следует пойти и не бесить меня, но так и застыла с
открытым ртом, не успев издать ни звука.
На убитую однушку эта спальня похожа не была даже
приблизительно. В большом помещении был камин в полстены, на полу
лежали белоснежные мохнатые шкуры, а сама я спала не на стареньком
диване, а на огромной кровати среди вороха подушек.
Сопела мне на ухо не Ленка. Бородатый мужик в шерстяной накидке
не был похож даже на ту Ленку, которая пока не успела
накраситься.
— Выпейте это, — к моим губам поднесли ложечку какой-то вонючей
жидкости, и я проглотила ее даже не задумываясь. Слишком уж была
ошарашена. — Хорошо. а теперь вот это…
Вторую ложечку я отодвинула от себя, и жидкость пролилась на
шелковую простынь. Мужик смотрел на меня с жалостью, и едва ли не
состраданием.
— Ваше Высочество, до церемонии всего несколько часов, вам нужно
поправиться. Только зелья помогут…
— Кто ты, мужик? — хрипло произнесла я, и вот только сейчас
почувствовала послевкусие от тех капель, что выпила. Мерзкое,
отвратное лекарство со вкусом полыни! К горлу подступила тошнота,
которую я переборола с трудом.
Мой вопрос остался без ответа.
— Как вы себя чувствуете?
— Ужасно, и более того, я не понимаю кто вас нанял. Кому пришло
в голову снять студию и аниматоров, и более того, перенести спящую
меня? Днюха вчера была, или это продолжение банкета?
— Не понимаю вас, — мужик отвел растерянный взгляд на сундучок
полный стеклянных пузырьков, стоявший на тумбочке у кровати. —
Вроде верное зелье… Так ну-ка, вот это еще выпейте.
Мне в рот буквально засунули следующую порцию лекарства. Я
морщилась и плевалась, но часть капель успела проглотить. Горький
вкус лекарства, плюс отголоски игристого, выпитого вчера, все это
заставило меня в полной мере понять выражение: “Во рту кошки
нагадили”.
— Да прекратите уже! — вскричала я. Теперь меня ничего не
раздражало. Я начинала паниковать. Ни один из нашей компании не
додумался бы с утра сгонять за аниматором, ни один! Я сплю? Да,
точно, я до сих пор сплю! Божечки, это просто сон, просто сон…
Я ущипнула себя за руку и зашипела от боли.
— Ленка! Лена-а-а! Инга? Кто-нибудь!
