Настоящее время
Когда мы стоим на паспортном контроле, мои губы саднят. Я
искусала их в кровь. Мама, папа и Брюс болтают между собой, а я
переживаю и пытаюсь сохранять между нами с Шоном безопасное
расстояние, потому что… ну он только что вытерпел перелет кошмара,
и, скорее всего, в ближайшее время начнет плеваться огнем.
Когда работник паспортного контроля смотрит на мое фото, а затем
начинает искать в компьютере данные о скромной персоне Джоанны
Конелл, я едва в состоянии сохранять вертикальное положение тела.
За те сутки, которые мы провели в воздухе и зоне «без границ»,
могло произойти что угодно, и я хватаюсь рукой за металлический
поручень. Пальцы мертвенно белые, ногти впиваются в ладонь.
Внезапно мужчина снимает телефонную трубку, и я чувствую, как пот
стекает по моей спине, хотя вокруг отнюдь не жарко. Он что-то тихо
говорит, я не в состоянии расслышать, зрение начинает сужаться, а
служащий так преспокойненько постукивает моим паспортом по столу.
Мое воображение уже рисует толпу людей в форме, которые скручивают
и меня, и отца, и маму, и Брюса, и бросают нас в смежные
камеры...
— Добро пожаловать, мэм, проходите. — А затем поднимает глаза и
мрачнеет: — Вам плохо?
— Перелетов побаиваюсь, — хрипло произношу я.
— Если что, мисс Конелл, медпункт дальше по коридору…
— Доктор Конелл… — автоматически поправляю я его, и прикусываю
изнутри щеку, чуть не хлопаю себя по лбу. Ну что за привычка
сначала ляпнуть, а потом расхлебывать последствия?
— Извините, — сухо произносит мужчина, и нажимает на кнопку,
разблокирующую дверь, которая ведет на территорию… да-да,
Австралии. Я шмыгаю туда, надеясь, что моя феерическая глупость
хотя бы на этот раз останется безнаказанной.
В попытке дождаться остальных, я останавливаюсь в коридоре и
смотрю на выход из коридора, ведущий в общие залы аэропорта. И
вспоминаю, как улетала отсюда, вся изломанная, искалеченная,
потерявшая веру в себя и собственную привлекательность. Никогда бы
не подумала, что меня снова занесет в Сидней, да еще и волей
случая.
— Ты какая-то синяя, — сообщает Картер, выныривая откуда-то
из-за моей спины.
— Да неужели? — намеренно громко говорю я, и он болезненно
кривится, поднося пальцы к виску. Ничего-ничего, нашел силы
заметить мое состояние, не надо теперь прикидываться больным и
убогим. — Не переживай, Шон, сейчас даже трупы выглядят лучше, чем
ты.
Он фыркает и начинает двигаться по коридору дальше, чуть-чуть
покачивается при ходьбе. Кто бы мог подумать, что у такого
неординарного человека может быть столь банальная болезнь, как
мигрень? Наконец, контроль проходят и мама, и папа, и Брюс, и мы
направляемся к ленте выдачи багажа, но я не дохожу до нее, так как
вижу в толпе мисс Адамс с чопорной табличкой, на которой написано,
цитирую, не шучу: проф. Картер и Ко. Я уже была уверена, что
согнуть пополам от хохота прямо на месте, но она со мной
заговаривает, и приходится держать лицо.
— Мисс Конелл! — восклицает секретарша Шона и улыбается мне так,
словно действительно рада меня видеть. — Когда профессор сказал мне
подготовить комплект документов на ваше имя, я ушам своим не
поверила!
И вот на этом самом месте смех как рукой снимает.
— Комплект документов? — перевожу я взгляд с нее на Шона.
— Ах да, забыл сказать, что ты теперь будешь преподавать в
университете на кафедре параллельного программирования.
— ЧТО?! — ору я снова. Шон аж отступает назад, будто исходящая
от меня звуковая волна материальна. Но молчит, то ли поднимает, что
заслужил, то ли в роли смирительной рубашки сегодня мои родители. —
Я никогда ничего не вела, я не умею учить детишек…
— Клегг тоже, но его же это не смущает.
Подводим итог, я на территории Австралии меньше пятнадцати
минут, а Картер уже успел составить мне экскурсионную программу и
отпускает шпильки в адрес Клегга. Смотрю на покер-фэйс мисс Адамс,
кажется, ее тирания начальника тоже задолбала. Однако она молчит.
Эта женщина, должно быть, святая. Всем бы ее выдержку, ведь она
терпит Шона не меньше девяти лет. Либо он ей оплачивает
психотерапевта, как знать.
