Почему, когда так нужно, оказывается, что под рукой нет зонта? А
когда город растекается под палящим июньским солнцем лужей
мороженого, ты таскаешь в своём шоппере этот бесполезный кусок из
металла? Почему, когда очень нужно, у подъезда не находится ни
одного свободного парковочного местечка? Почему, когда нужно
обязательно быть на встрече вовремя, телефон вырубается, позабыв
разбудить тебя вовремя? Почему? Почему?
Откинулась в водительском кресле, наблюдая, как обрушившийся
ливень пытается стереть вечерний город с лица земли. Дворники не
справлялись с потоком влаги, разгоняя текучую мутность по лобовому
стеклу, из-за которой привычный пейзаж превращался в сломанную
алмазную мозаику, потерявшую чёткость контуров. Вымерший двор
жилого комплекса стал серым, безжизненным: не было ни собачников,
ни мамочек с детьми, даже спортивная площадка была пуста. Лишь
мерцающие огни окон высоток выдавали жизнь, что спряталась в
бетонных стенах…
— Не могу же я сидеть здесь до утра, — застонала и стала шарить
по салону в поисках того, чем было бы можно прикрыться. Но нет…
Кроме пустых картонных стаканчиков из-под кофе и чеков, ничего не
нашла. Проспав утром, я собиралась на деловую встречу, как
электровеник, а поняв, что выскочила из дома в одном коротком
кроп-топе, забыв пиджак на дверной ручке, решила не возвращаться.
Придётся знатно вымокнуть…
– Чёртов дождь! – сняла дорогущие замшевые лодочки цвета фуксии
и, громко взвизгнув, смело распахнула дверь своего авто. Бежала
через детскую площадку, ощущая босыми ногами приятную шершавость
специального покрытия. Пищала, когда огромные холодные капли падали
на обнаженные плечи. Подозреваю, что выглядела настоящей городской
сумасшедшей.
Трясущимися от холода руками открыла подъездную дверь и
осмотрела свои мокрые грязные ноги и, заткнув рот своей вопящей
брезгливости, пошлёпала босиком по ступенькам. Вошла в лифт,
стараясь стоять на пятках, чтобы вбежать в квартиру на цыпочках, не
разнеся по полу заразу совсем не стерильного лифта. А как только
створки раскрылись, я вздрогнула…
На площадке моего этажа было совсем темно. Достала телефон,
продолжая шагать на пятках, чтобы подсветить свой путь, но
аккумулятор сдох, лишь моргнул входящим сообщением напоследок.
— Зараза! Второй раз за день подводишь! Зато стоишь, как крыло
самолёта, — ворчала, идя по холодному кафельному полу вдоль
стеночки. Впервые пожалела, что выбрала квартиру в дальнем крыле,
до которого нужно было идти дальше всего, но зато без соседей!
Нащупала ручку, повесила на нее сумку и стала ворошить
содержимое сумки, пытаясь найти ключи.
— Нашла… — выдохнула от облегчения. Ещё чуть-чуть, и я буду в
своей уютной тёплой квартирке, но внезапно стало так холодно, что
пальцы свело, по спине медленно поползли мурашки, а сердце ухнуло
приступом тревоги. Напряглась, вслушиваясь в неприятную тишину,
отчётливо сознавая, что не одна… Боялась пошевелиться, лишь
жмурилась, пытаясь привыкнуть к темноте. Слышала своё дыхание, в
такт которому подстроилось чужое… резкое, тяжелое и давящее.
Темнота стала тягучей, густой, потрескивающей от медленных
глубоких вдохов, от которых зубы дрожали. Сердце глухо ударялось о
грудь, закладывая уши вакуумом страха. Рука задрожала, заполняя
темноту тихим звоном брелока с колокольчиками, когда услышала
гулкий звук шагов. Тяжелые, медленные, они становились всё
громче…
– Кто вы? – прошептала я, отчаянно сжимая ручку запертой двери,
пытаясь попасть ключом в замочную скважину.
– Называй меня учитель, – мужской шепот взорвал тишину на
миллион кусочков, а по моим щекам потекли слёзы. Чувствовала, как
прижимаюсь к холодному металлу двери, пытаясь увеличить
расстояние.
