Первая любовь была слепа.
Первая любовь была как зверь.
Ломала свои хрупкие кости,
Когда ломилась сдуру в открытую дверь.
(Нау)
Глава 1.ЭМ
– Вот же зараза! – выругалась я вслух
от досады, еще раз осмотрев школьный двор. Линейка закончиться не
успела, а Боря уже пропал.
Ну и где же он?! Как сквозь землю
провалился! Вон его одноклассники, одноклассницы, вон Анна
Васильевна, их классная… а Бори нет. Нигде нет! До слёз стало
обидно – два с половиной месяца его не видела, долго и мучительно
ждала, наконец дождалась и… взглянула лишь мельком! Я и
разглядеть-то его толком не успела.
– Это ты мне? – раздалось над
ухом.
Я повернулась на голос. Парень.
Незнакомый. Чёрные волосы, чёрные брови, чёрные ресницы и синие
глаза. А сам смуглый. Мда, ничего такой, но… не Боря. Вообще,
неизвестно кто. Точно не из нашей школы – из нашей я знаю всех с
восьмого по одиннадцатый. А этот по возрасту – класса из десятого
или одиннадцатого. Кто такой и что здесь делает? Новенький, что ли?
Впрочем, мне без разницы.
Парень решил изобразить, что принял
моё молчание на свой счёт.
– Чем же я так провинился? –
усмехнулся он, откровенно и беззастенчиво разглядывая меня, аж не
по себе стало.
Честно говоря, бесят все эти уловки.
Понятно же, что я о своём, что он тут вообще ни при чём, но нет,
надо непременно разыграть никому не нужную комедию. Захотелось
сказануть ему что-нибудь эдакое, убийственное, но решила – зачем?
Он ведь не виноват, что я прошляпила Борю и теперь негодую и злюсь
на каждую мелочь. Поэтому я сдержанно улыбнулась ему, бросила:
«Извините» и отвернулась. И тут этот придурок вдруг брякнул:
– Ла-а-адно, прощаю.
Меня аж на сто восемьдесят градусов
развернуло. Прощает?! Меня?! Ещё и таким тоном снисходительным.
Нет, он определённо на грубость нарывается. Надо бы ему объяснить,
что в данном контексте моё «извините» – это вежливая форма «идите
нафиг». Но парень уже лениво шёл к воротам. Не гнаться же за
ним.
Да и плевать, решила я. Буду
сдержанной и благожелательной. Притворяться мне не привыкать.
И всё-таки до чего ж обидно-то! Я
ведь первое сентября ждала нынче как манну небесную. Свой день
рождения так не жду. А всё потому что не видела Борю Г. с июня. Два
с половиной месяца! Два месяца, две недели и шесть дней, если быть
точной. Ведь мы хоть и учимся в одной школе, но живём в разных
районах. Я – в Октябрьском, он – в Восточном посёлке, а это,
извините, шесть километров с гаком. Не набегаешься. Ходит, конечно,
рейсовый автобус, но путь его, а точнее, график неисповедим.
Собственно, мне грех жаловаться.
Во-первых, есть отцовская «Волга», если очень приспичит. Ну а
во-вторых, Октябрьский район – самый центр: пять минут до школы,
три – до рынка, шесть – до дома культуры, пятнадцать – до больницы,
двадцать – до вокзала. А больше у нас, в Адмире, ходить особенно и
некуда.
Восточный же посёлок – район совсем
новый, строительство там в полном разгаре, так что у них и дорог-то
приличных пока нет. Впрочем, по своему бездорожью восточники резво
бегают в соседний микрорайон – Химки, потому что близко. По
соображениям логики и удобства Боря мог бы учиться в химкинской
третьей школе, но он ходит в нашу, в первую, и это для меня
счастье.
Борю я люблю с седьмого класса. Уже,
получается, три года. Люблю в подушку, безмолвно, тайно и вида
никогда не показываю. Даже с подругами не делюсь. Говорю, что мне
никто не нравится. Они, может, и не верят, но правды всё равно не
знают. Иногда хочется, конечно, выговориться, тогда я изливаю всё в
дневник. Веду его уже два года, не регулярно, а как нахлынет. И,
по-моему, каждая строчка в дневнике посвящена Боре. Хотя я даже там
не называю его по имени, пишу только инициалы – Б.Г. С остальными я
о нём даже вскользь не заговариваю. Сама не знаю, почему так таюсь
– из гордости или из робости. Наверное, и то, и другое.
