В тот день было на
редкость красивое небо. Почти не затянутое вечной завесой, сквозь
которую отдалённые предметы видятся расплывчато, словно через
пыльное стекло. Ярко-зелёного цвета. Ярче, чем платье младшей жены
Водяного. Я представляла, что такого цвета были яблоки, о которых
мне рассказывал дядя Адам. Он говорил, что до сих пор помнит их
вкус. Я почти завидовала доброму старику в такие моменты...
Я видела небо, когда
поднялась из Ада в Чистилище, чтобы купить себе в подарок от Верити
галлон* воды третьей степени фильтрации. В тот день мне исполнилось
семнадцать лет.
Я совсем не знала наших
родителей, но знала, что мы с Верити - сёстры. Когда я была совсем
маленькой, называла её мамой. В те годы она была младше, чем я
сейчас. И уже тогда торговала собой.
Проституция и воровство
- вот два пути, по которым могла пойти живущая в Аду
девушка-подросток, да ещё и с ребёнком на руках. Впоследствии
Верити призналась мне, что предпочла бы второй выход, но ремесло
воровки было ещё опаснее. Если продажная женщина из Ада ещё имела
какую-то уверенность в завтрашнем дне, то в жизни воровки не могло
быть ничего стабильного, да и сама эта жизнь грозила оборваться в
любой момент. Пример печальной участи каждый день мелькал перед
моими глазами... Верити не могла рисковать, я пропала бы без
неё.
Знаю, сестра пыталась
оправдаться передо мной. Она думала, что я презираю её. Неправда, я
обожала её с той самой минуты, когда осознала себя в этом мире. Я
восхищалась ею: её силой и самоотверженностью.
Ад, Чистилище и
недостижимый Рай - всё это вместе носило название 'Убежище номер 7'
или Эсперанса. Не знаю, быть может, помимо нас на Земле существуют
ещё десятки и сотни подобных убежищ или же Седьмое Убежище осталось
единственным, и вокруг - лишь долгие мили выжженных пустынь,
населённых племенами мутантов-каннибалов, от которых нас защищают
прочные металлические стены. Пожалуй, оба эти варианта имеют равную
степень вероятности.
Что же до Эсперансы*... Дядя
Адам не раз говорил, что надежда навсегда покинула этот город.
Порой мне хотелось вырвать из памяти его рассказы о временах, когда
то, от чего остались лишь пустые бетонные панцири, было
фантастически огромными городами, вмещавшими столько людей, сколько
я не в силах себе представить. А главное, даже самый жалкий из них
имел вдоволь воды, в то время как в Эсперансе таких счастливчиков
можно назвать по именам. Водяной, контролирующий все запасы воды
Убежища, члены его семьи и приближённые - основа его власти.
Запрокинув голову, я
любовалась сверкающими отполированным стеклом и сталью громадинами
Рая. Между ними проносились гравимобили, бесшумные и манёвренные, и
каждый пилот старался обставить остальных. Время от времени
казалось, будто, того и гляди, стремительная машина окончит серию
безумных разворотов, проломив металлическую конструкцию ближайшего
небоскрёба. Но в очередной раз хищно заострённый нос нырнёт в
сторону, не добрав каких-то пары дюймов до столкновения.
И всегда самые впечатляющие
трюки проворачивал чёрно-алый зверь с обтекаемым корпусом. Кажется,
он принадлежал Ублюдку. Вот уж кто мог себе позволить выложить за
вызывающе дорогую игрушку горсть золотых баррелей*! В то время как
большинство людей из Ада, гораздо лучших, чем он, людей, вынуждены
пить техническую воду первой степени фильтрации, сгнивая
изнутри!
Сжав кулаки так, что
стиснутый в ладони серебряный галлон вспорол кожу неровными краями,
я испытала едва ли не сильнейший прилив ненависти. Ненависти к
Ублюдку, который, хоть лично и не сделал зла ни мне, ни моим
близким, олицетворял собой хозяина жизни, жизни, что прогибалась
под таких, как он, перемалывая таких, как мы. В тот миг я почти
мечтала, чтобы чёрно-алая стальная птица взорвалась в воздухе или
пилот потерял управление и рухнул с огромной высоты.
