Глава 1. ОСМЫСЛИТЬ ВСЁ, ЧТО ВОЗМОЖНО
Роскошное летнее утро медленно вступало в свои права. Оно накрыло город лёгким покрывалом тумана, и он казался занавеской из тончайшего белесого шёлка, сквозь которую проглядывало розовое, будто умытое утренней росой, блюдо солнца, только что вылезшее из-за кромки размытого, сизо-пепельного горизонта.
Город просыпался как-то неохотно, неторопливо, людей на улицах, по случаю выходного дня, ещё не было, а зря, – чистый, утренний воздух конца мая можно было не просто вдыхать, а с удовольствием пить, как родниковую воду где-нибудь в берёзовом лесу; днём уже не то, – пыль, смог. Сержант Комаров вышел перекурить из трёхэтажного здания полиции в маленький скверик, через который пролегла выложенная плиткой дорожка до входа в строгое заведение. Ещё одна узкая дорожка, также выложенная плиткой вела к большой клумбе с бело-розовыми петуниями и высокими, алыми цинниями в центре. Вокруг клумбы со свежими цветами расположились четыре скамьи, над которыми склонились метёлки цветущей сирени.
Дежурство заканчивалось, через час придёт смена. Капитан Телегин в дежурке заполнял журнал, а его помощник сержант Комаров посмотрел на часы, было ровно шесть часов. Сержант уселся на одну из скамеек, откинулся на деревянную, прохладную ещё спинку скамьи и, вдохнув нежный аромат цветущей сирени, даже расхотел портить благостный воздух дымом сигареты. Он просто сидел, вытянув ноги, бездумно смотрел на тёмно-зелёную листву кустов сирени, на тополя со свежими, ещё светло-зелёными, клейкими листочками. К сидящему сержанту тут же подлетела пара голубей в надежде получить щепотку семечек. В гуще листвы куста, за спиной Комарова несмело чиркнул воробей и в голове сержанта пронеслась мысль, что вот этих воробьёв почему-то стало в городе совсем мало.
Вялые размышления сержанта прервало появление на центральной дорожке двух человек: пожилой женщины в цветастом, по-летнему, платье с короткими рукавами и седой головой в кудряшках волос. Женщина была сержанту хорошо знакома, но его удивило и насторожило то, что молодого мужчину, скорей парня, она вела за руку, как школьника. Комаров недовольно проворчал:
– Слушай, Морозова! У тебя совесть есть? Люди ещё зенки свои продрать от сна не могут, а ты уже с очередной жалобой, да ещё пацана какого-то тащишь с собой. Нет от тебя покоя. Ну, зачем тебя в такую рань принесло?
Женщина с сержантом тоже была давно знакома, а потому тут же вступила с ним в диалог:
– Ну, чего ты, Дима, меня так неласково встречаешь?
– Так выходной же, а у тебя опять причина нашлась сюда топать! И причины у тебя, как обычно, мелкие, ничтожные, административные.
Парень, которого женщина продолжала держать за руку, как-то отрешённо осматривал кусты, деревья, здание полиции. Вроде парень, как парень, русоволосый, чуть выше среднего роста, с синими, какими-то растерянными глазами, одет как и большинство таких: куртка, футболка, штаны, кроссовки, ничего особенного. Сержант опять высказал женщине укоризну:
– Смена у меня заканчивается, Морозова, пришла бы через час, как раз новая смена.
– Так, а куда бы я с этим?
– А что с ним?
– Мне-то откуда знать, Дима? Потерялся вот, парень! Что-то лопочет, не пойму! Вот вы, полиция, и разбирайтесь! Похоже, он больной на голову.
Сержант встал, подозрительно взглянул на ранних посетителей и, сделав знак, чтобы следовали за ним, направился в здание. В дежурке он доложил капитану о ранних клиентах. Тот, взглянув через стекло дежурной комнаты на женщину с парнем, что сидели на банкетке в фойе, раздражённо заметил:
