Оливия
- Не положено.
Эту емкую фразу охранник на
пропускной произнес уже, наверное, в третий или четвертый, а, может
быть, даже пятый раз. Я не считала. Я упорно пыталась достучаться
до этой дубовой головы и пока еще не теряла надежду.
- Послушайте, ну свяжитесь хотя бы с
вашим начальством, позвольте мне им все объяснить! Я уверена,
что…
- Не положено.
- Да в конце концов, я уважаемый
ученый, а не цыганка с улицы! Неужели вам так сложно…
- Документы и пропуск есть?
- Нет, но…
- Не положено.
Я зло притопнула ногой. Выражение на
квадратной физиономии было абсолютно тупым и бесстрастным, как у
статуи бесталанного скульптора. Мужчина стоял – ноги на ширине
плеч, руки скрещены на груди – и всем своим видом являл
непоколебимость и верность долгу. Можно подумать, он его величество
охраняет, а не какой-то там завод!
- Сколько вы хотите? Десять?
Двадцать? Меня может сопровождать, кто угодно и…
Я осеклась, оглянулась заслышав звук
мотора за спиной.
Роскошный черный мобиль, блестящий
несмотря на слякоть, с серебристой фигуркой пикирующей хищной птицы
на капоте – «Ястреб» – плавно подъехал и затормозил у кованых
железных ворот. Охранник отвернулся от меня, дернул рычаг у себя за
спиной, и ворота с едва слышным скрипом начали открываться. Я
посмотрела на машину, посмотрела на охранника, и бочком-бочком…
Стальная рука ухватила меня за плечо
и рывком развернула лицом к дороге.
- Валите-ка вы отсюда уже, госпожа
уважаемый ученый.
Мне оставалось только зло скрипнуть
зубами. Очень хотелось с расстройства пнуть этого дуболома или в
крайнем случае ткнуть кулаком – с неодушевленными предметами оно
всегда помогало.
Ладно, стоп. Ты, Оливия Элизабет
Трейт, относишь себя все же к существам с интеллектом выше
среднего. Так что хватит препираться с низшим разумом, думай!
Умный в гору не пойдет, умный гору
обойдет…
Бросив напоследок уничижительный
взгляд на препятствие между мной и наукой, я повернулась к нему
спиной и зашагала вдоль высокого бетонного забора с колючей
проволокой по верху.
Подумаешь…
Декабрь выдался отвратительным.
Температура уверенно колебалась в районе нуля, не в силах
определиться плюс она или минус. А потому небо радовало то мокрым
липким снегом, то дождем. В столице мостовая то леденела, то
затапливалась, количество переломов на душу населения выросло раз в
пять. А здесь, за границей города, где слово «дорога» обозначало
направление, а не нечто материальное, все превратилось в чавкающую
рыжую грязь, неохотно отдающую попадающие в ее плен каблуки.
Стоит признать, я порядком взопрела,
пока месила ее, придерживаясь рукой за стену, чтобы не упасть, но
решительность моя никуда не делась. В конце концов, не
один-единственный тут вход! Это завод, а не военная база. А мне
нужно всего лишь произвести замеры фона, а не выкрасть двигатель
«Ястреба».
По ту сторону стены, принадлежащей,
как и завод целиком, и как грязь под моими ногами,
корпорации-гиганту «Промышленность Уолтера», звучал равномерный гул
работающих цехов, перемежающийся периодически с громкими
лязгами.
Я остановилась передохнуть,
прислонилась, откинула назад голову, прижимаясь затылком к ледяному
бетону, в очередной раз размышляя, а надо ли оно мне, и в очередной
раз убеждаясь – надо.
В конце концов, если бы я могла на
все это просто плюнуть, я бы вообще сюда не пошла.
С этой мыслью я ощутила прилив сил и
ослиного упрямства. Впрочем, последнее меня не покидает, по крайней
мере, так утверждает мама, папа, три брата, две сестры (старшая и
младшая), профессора, коллеги, подруги, начальство…
Оттолкнувшись от стены, я огляделась
по сторонам. Проходная с бесчувственным лбом осталась далеко слева,
прямо вдалеке виднелась дорога, то есть направление, по которому
мне предстояло плестись потом обратно, справа жалось друг к другу
несколько молодых берез, помахивающих на ветру тонкими прутьями
голых веток.
