Измена. Кошачий бой на сумках от Шанель

Мы катились по лестнице, вцепившись друг другу в волосы, кусаясь и оставляя болезненные щипки с вывертом. Она умудрилась расцарапать мне щеку дорогущим обручальным кольцом, а я пыталась стянуть с себя элегантный розовый рюкзачок от Шанель.

Когда выкатились в пролёт, она меня всё-таки оседлала и больно стукнула головой о мраморную кладку. Её белоснежная рука сжалась в кулак, и я мысленно попрощалась с носом, но всё же, извиваясь на полу, пихала ее коленками в спину. Тут же Альберт подхватил её подмышки, но она всё равно умудрилась ударить меня пяткой под дых. Не больно, но обидно…

И он ещё эту тварь защищает? Заставил меня поверить, что влюблён, а ей сделал предложение?

Я резво вскочила и стащила с себя рюкзак.

— Идиотка! — крикнула она, вырываясь из рук Альберта. — Ненормальная идиотка! Надо было тебя оставить в психушке, тебе там и место!

От злости и обиды я зарычала и замахнулась рюкзаком, намереваясь дать ей по башке. Но противник оказался вертким: она-то отскочила, а Альберту я от души вмазала по скуле.

— Да твою мать на канделябры! — взвыл мужчина. — Что там у тебя, кирпичи?
Воспользовавшись минутной заминкой, моя соперница рванула к выходу, а мой воинственный пыл сразу поутих под грозным взглядом Альберта.

Под его глазом расплывался огромный синяк, а соперница, улизнув, всё-таки оставила в моей руке внушительный клок волос.

Дорогие читатели!

Эта книга является вымыслом. Все характеры, события, города и диалоги — плод авторского воображения и не могут расцениваться как реальные. Любые совпадения с действительными событиями или личностями, живыми или умершими, абсолютно случайны.

Бадкур встретил меня, как встречал всех, — друзей, врагов, — солёным ветром и невыносимой влажностью. Выйдя из аэропорта, я первым делом пожалела, что разрядилась в костюм. Быстро поймала такси, сняла серый пиджак и осталась в розовой шелковой блузке. Слава богу, в такси работал кондиционер, и я не успела вспотеть.

Город странный, пышный и вычурный, в нём перемешивается французский ренессанс, испанское барокко, и почти нет небоскребов. Изломанные фронтоны, волнообразные карнизы зданий, пышная и изысканная архитектура, фантастически сложные декоративные сплетения балюстрад, что-то ещё от дворцов перуанских правителей до базаров Марокко. Город, жадный до денег и сочащийся деньгами. Только вдали, над трехэтажным миром, взмываются три высоченных современных здания, напоминающие мне острые лепестки лилий.

Мой друг — такой же экзот, как этот город. Всё в нём перемешалось. Набираю знакомый номер, и в смартфоне раздаётся такой родной голос, насыщенный, плотный баритон, который ни забыть, ни перепутать.

— Ты уже прилетела? — спрашивает Альберт. — Не останавливайся в гостинице, ты знаешь, какой кипишь мне устроит Аманда, если ты не приедешь прямиком к ней.

Аманда — матушка Альберта, деловая и жизнерадостная, вечно одетая по последней моде, с неизменным пивасиком в руке. Останавливаться у неё опасно: она так любит гостей, что я тут же прикидываю, на сколько килограммов я пополнею к концу недели, и придётся ли мне покупать моторизированную коляску для супер-упитанных людей. Поэтому я игнорирую просьбу Альберта, прошу таксиста довезти мои чемоданы до отеля, а сама выхожу у высотки, на последних этажах которой расположилась фирма “Теннант, Доун и Лаккара”.

Швейцары пропускают меня без вопросов: думаю, они меня узнают. Поднимаюсь на этаж, целиком принадлежащий юридической фирме, и меня радушно встречает личная секретарша Альберта Лаккары, Кристина.

— Боженьки-кошеньки, глазам не верю. Джилли, ты наконец выбралась в Бадкур! Какие планы на лето?