— Какого черта? — шепчу я, но громкая музыка заглушает мое
недоумение.
Я вижу голые крепкие бедра своего мужа и его широкую мускулистую
спину. У его ног лежит мятый халат. На кого-то навалился у
кухонного стола, и этот кто-то сладко постанывает:
— Да, — томно и протяжно всхлипывает, — Артур Борисович… О,
боже… Я вот-вот…
У меня брови ползут на на лоб, руки потеют, пальцы дрожат. Стоны
срываются на крики. Незнакомая девка бесстыдно верещит под моим
рычащим мужем. Он хватает нахалку за волосы, дергает на себя и
одаривает жадным поцелуем, чуть не свернув ей шею. Сколько страсти,
голода и пыла. Я очарована. Я помню его таким.
Девица мычит, по телу Артура бежит судорога и через секунду он
отстраняется, а через другую дикие и испуганные вопли заполняют
кухню. Музыка сменяется на тягучие переливы флейты. Милая чернявая
красавица с красными щеками и искусанными губами, оправляет юбку и
прячется за моим мужем. Голым мужем.
— Привет, — слабо улыбаюсь я. — Самое время сказать, что это не
то, что я подумала.
Артур обескуражен. Я не могу винить хрупкую и всхлипывающую
незнакомку, что жмется к нему котенком. Он чертовски хорош собой.
Ежедневные тренировки с личным куратором в зале дали отличный
результат. Четкий рельеф мышц, широкие плечи и выступающие вены на
руках… А его мужская гордость даже сейчас в момент, когда мое
сердце идет черными трещинами, внушает трепет, но я все же поднимаю
глаза:
— Артур?
— Ты уже вернулась?
— Рейс перенесли на утро, — я не моргаю. — Я тебе звонила, но ты
трубку не брал. Занят был?
— А чемоданы?
— В камере хранения. Не хотела тащить их с собой.
Где моя истерика? Где мои слезы? Где хоть что-нибудь? Пальцы
только дрожат, поэтому я сжимаю кулаки, чтобы не отвлекали от
интерейснешей беседы с неверным мужем. Интересно, какой длины лапша
на моих ушах?
— Вита…
Я так устала. Я даже причину своей усталости не могу назвать.
Просто устала. Меня будто придавила бетонная плита.
— Кто это? — задаю короткий вопрос.
— Вита…
— Вита это я, — мое лицо растягивается в улыбке, — а она?
Кто?
— Карина, — пищит девица за спиной Артура. — Секретарша.
— Какая банальность, милый, — стягиваю с безымянного пальца
тонкое обручальное кольцо, глядя в серые, как холодная сталь, глаза
супруга. — Босс и секретарша. Где твоя фантазия?
Он не из тех, кто упадет на колени, чтобы покаяться в грехах со
слезами на глазах. Над его бровью с надменным изгибом бьется венка
гнева, а крылья носа подрагивают.
— Иди прочь, — шипит он испуганной Карине, а та всхлипывает.
— Но Артур Борисович…
— В этом нет нужды, — бросаю кольцо к босым ступням Артура.
Когда оно касается плитки, то отскакивает от него, падает на
ребро и закатывается под стол. Разворачиваюсь и иду прочь. Чувствую
на спине взгляд мужа.
— Вита! — рявкает он.
— Артур… — попискивает Карина.
— Да отцепись ты!
И где же его страсть сейчас? Выскакиваю на крыльцо и торопливо
спускаюсь по ступеням на носочках. Кидаю беглый взгляд на цветущие
розы, что источают сладкий аромат, от которого меня мутит и шагаю к
калитке, встряхнув волосами.
— Вита!
Я оглядываюсь на зычный голос Артура. Успел все же приодеться в
халат. Стоит на пороге и зло затягивает пояс:
— Давай поговорим.
— Это конец, Артур.
Бьет кулаком по косяку, рычит и делает шаг.
— Не стоит, — отступаю к калитке. — Говорить нам не о чем.
— Ты без меня никто, — Артур щурится. — Не совершай ошибку,
Вита. Я мужчина.
— А я женщина, — пожимаю плечами и сглатываю ком в горле. — Ох,
прости, я же никто.
Молчание. Напряженный зрительный контакт. Вот его истинные мысли
обо мне. Никто. Не зря я слышала в “зайчике”, “витаминке” и “моей
красавице” что-то липкое и неприятное в последнее время. И целовал
он меня мимоходом, лениво и по привычке. И у стола на кухне
внезапно не зажимал с рыком под музыку.
