Тщательнее всего следует выбирать врагов.
Оскар Уайльд
Пролог
— Стой, тёмный! Стой, кому говорю! Убивать
буду! — разносилось по коридорам и галереям Цитадели
гулким потусторонним эхом.
Слуги, напуганные тоскливыми подвываниями внезапно появившегося
в древних стенах «призрака», прятались по углам и вздрагивали на
особо долго растягиваемых гласных.
Ага, напугал ежика, сами знаете чем. Боюсь, боюсь!
Резко затормозив, я остановился посередине коридора и обернулся
к догонявшему меня Алиру. Сегодня именно он занимал «почетную
должность цитадельского приведения». Для завершения образа ему не
хватало только проржавевших цепей и стащенной из прачечной комнаты
большой белой простыни. Я мысленно поставил галочку, что нужно
подобрать соответствующий инвентарь.
— Можешь начинать, — великодушно разрешил бывшему
рыцарю, а ныне императору Светлых земель, который завис надо мной с
топором наперевес.
Друг заметно стушевался, вспомнив замечательную поговорку: «Что
совой об пень, что пнем по сове — сове всё равно»,
опустил отнятое по дороге у какого-то рыцарского доспеха оружие и
скорбно вопросил:
— Я же просил тебя посидеть с детьми! Просил ведь? Именно
тебя, а не кого-нибудь другого. Думал, Роберт с Натаном посмотрят
эти иномирные мультфильмы, которые ты так расхваливаешь, мол, для
разностороннего развития хорошо. А мой друг Габриэль за ними
последит, чтобы ничего не случилось. А ты что?
— А что я? — состроил наивную рожицу и стыдливо
шаркнул ногой.
— Что?! А то ты не знаешь! — взревел Алир раненым
оборотнем: — Ты зачем их на Элли повесил?! Ладно, ваша
семейка… у вас и так с головой мало кто дружит, что ни делай, хуже
не будет. Но Роберт? Ему ведь в будущем Светлыми землями править!
Не знаешь, что ли, нашего ангела…
Я хотел уточнить, что совсем не «нашего», а исключительно моего
личного, но только руками развел.
— Объясни по-человечески, что он натворил? Может, мне тоже
стоит схватить топор и бежать к Элли — «спасибо» говорить
за его выдающиеся педагогические способности?
— Я бы сам очень хотел узнать, что он поставил детям
смотреть вместо обещанных мультиков. У меня теперь сына все во
дворце пугаются. Ты, Габриэль, только
представь — подходит такая кроха и, лучезарно улыбаясь,
спрашивает: «Давайте кого-нибудь убьем?».
Алир схватился за голову от ужаса за репутацию своей семьи, а
я — за живот, который резко свело от смеха. Да!
Представляю эту картину очень живо и четко. Прелесть просто! Хоть
попкорном запасайся и вперед — смотреть бесплатный цирк.
Министры с советниками без того не в восторге, что Светлые и Чёрные
земли начали стремительное сближение. Орден истерику за истерикой
устраивает, мол, никогда не назовет тёмных тварей «дружественными
расами». Простой народ лютует и обижается, что магов, которых еще
год назад сжигали, теперь одарили привилегиями и открыли академию.
А уж что говорить про то, как все «счастливы», что правящая семья
по выходным заскакивает к Тёмному князю на чашку чая.
И не только по выходным, к слову.
Всё смешалось в нашем мире. И, признаться, я этому очень
рад!
— Так в чем проблема? Думаю, это быстро пройдет.
— Да? Он ко мне постоянно пристает с этим вопросом. Что мне
отвечать? Чтобы больше Элли не слушал?
— Скажи, что убьете после того, как Роберту восемнадцать
исполнится — к такому возрасту точно пройдет.
— А если нет?
— Ну-у, убьете кого-нибудь, в чем проблема?
— Габриэль, это не смешно! Должна же быть у тебя хоть капля
ответственности? Сколько тебе лет?
— Много, — ответил, флегматично пожав плечами, и
уточнять, что отнюдь не шутил, говоря об убийстве, тоже не
стал. — Если честно, не помню, сколько… сбился давно. Да
и важен ли возраст, когда вечно молодая душа… — я
покосился на закашлявшегося Алира и исправился: — Ладно,
ладно! Не душа, а… ну, в общем, что всё время серьезным быть?
Скучно! А что с детьми не посидел, да, виноват. Но ты знаешь же,
что если Анабель что-нибудь понадобится, лучше уж отложить все
прочие дела.
