Глава 1: Инцидент на станции "Деймос"
Уведомление застало Даниила Коржавина в тот самый момент, когда он вводил себе еженедельную дозу стимуляторов. Инъектор едва не соскользнул с вены, когда звуковой сигнал вибрацией прошел по всему телу. Дан – так его называли все, кроме официальных документов – выругался сквозь зубы. Семь минут покоя, вот всё, что ему требовалось. Семь чертовых минут, чтобы подготовиться к новой неделе работы.
– Прошу прощения, старший инспектор, – произнес нейтральный голос корабельного ИИ. – Входящее сообщение с приоритетом "красный-альфа" от комиссара Вронского.
Это заставило Дана насторожиться. "Красный-альфа" означал возможный прорыв карантинного протокола с высоким риском биологического заражения.
– Вывести на главный экран, – скомандовал он, закрепляя на запястье медицинский имплант, непрерывно анализирующий окружающую среду на наличие патогенов.
Обзорный экран его каюты на карантинном корабле "Цербер" мигнул, и перед ним возникло строгое лицо его непосредственного начальника, комиссара Алексея Вронского. Седеющие виски и прямой военный взгляд выдавали его прошлое в Космических Силах Земли. Вронский никогда не тратил время на приветствия.
– Коржавин, отменяй все плановые проверки. Немедленный вылет к исследовательской станции "Деймос-VII". Мы получили сигнал тревоги биозащиты третьего уровня, затем связь прервалась. Последнее автоматическое сообщение зафиксировало аномальные биопоказатели у троих членов персонала.
Дан почувствовал знакомый холод в груди. Третий уровень биозащиты означал потенциальное присутствие модифицированного марсианского организма. Того самого, что унес жизни его родителей и еще двадцати трех колонистов 32 года назад.
– Время с момента последнего контакта? – Дан уже вводил координаты в навигационную систему.
– Четыре часа и семнадцать минут. Станция перешла в автономный режим, аварийные протоколы активированы. Предварительный анализ показывает, что изоляция внешних отсеков могла быть нарушена.
– Контингент станции?
– Одиннадцать исследователей, четверо обслуживающего персонала. – Вронский помедлил. – Руководитель группы – доктор Сато. Он работал с твоими родителями на Марсе.
Дан сжал челюсти. Кэн Сато был одним из немногих выживших в той катастрофе. Именно он настоял, чтобы десятилетнего Дана эвакуировали в первую очередь, когда начались проблемы с системами биозащиты.
– Я буду на месте через сорок минут. Запрашиваю полномочия карантинного протокола "Янус".
Вронский нахмурился. Протокол "Янус" давал старшему инспектору МКС исключительное право принимать решения о полной изоляции станции и, в крайнем случае, о её уничтожении.
– Предоставлены. Но, Коржавин… – комиссар на мгновение сбился с официального тона, – я знаю, что Сато много значит для тебя. Но если там марсианский организм…
– Я знаю протокол, комиссар, – холодно прервал его Дан. – "Цербер" выдвигается немедленно.
Экран погас. Дан несколько секунд смотрел на свое отражение. Удлиненное тело с характерными для марсианских колонистов пропорциями, острые скулы и глубоко посаженные глаза. Таких, как он, легко опознать в толпе "земников" – выросших в условиях нормальной гравитации людей.
Сжав кулак, он активировал корабельную связь.
– Чанг, ты мне нужна за пультом немедленно. Экстренный вылет к Деймосу.
"Цербер" подходил к станции "Деймос-VII" с максимальной осторожностью. Майя Чанг, лучший пилот Карантинной службы, вела корабль так, будто они приближались к минному полю. В каком-то смысле так и было – неизвестно, насколько далеко распространилось заражение, если оно действительно имело место.
– Внешнее сканирование показывает целостность основной структуры, – сообщила она, сверяясь с показаниями датчиков. – Видимых пробоин нет. Но энергопотребление на тридцать процентов ниже нормы.
