Глава 1. Класс, которого нет в расписании
Ты существуешь, даже если никто не пишет твоё имя.
Лив шла по коридору, которого раньше не было.
Он пах пылью, как будто его никто не трогал сто лет, но следы ног были свежими.
На стенах – не объявления, не таблички, даже не царапины. Только гладкость.
И тишина, которую невозможно было назвать полной: будто она кого-то сдерживала внутри.
Она не помнила, как оказалась здесь. Кажется, свернула не туда – за поворот после библиотеки. Или после сна.
Впрочем, сны в Академии были такими же реальными, как расписание.
Только расписание она больше не видела. Списки занятий исчезли с доски, как будто у неё больше не было предметов.
В конце коридора была дверь.
Обычная. Без ручки. Без надписи. Без признаков того, что за ней что-то есть.
Но от неё шёл сквозняк – как будто пространство за ней дышало.
Лив дотронулась пальцами – дверь открылась внутрь.
Не скрипнула. Не хлопнула. Просто растворилась.
Как будто ждала.
Внутри был класс.
Но не такой, как обычно.
Стулья стояли в полумраке, в два ряда, как будто расставленные кем-то, кто не знал, как выглядит порядок.
На доске – ничего.
На полу – пыль, но ни одного следа.
И – ученики.
Лив сначала подумала, что это манекены.
Они сидели неподвижно, не двигаясь, не глядя.
У всех – серые формы. Но лица будто смазаны – черты расплывались, как неотретушированные фотографии.
Одна из фигур повернула голову. Очень медленно.
И посмотрела. Не глазами – взглядом.
Лив замерла.
Что-то в ней дернулось. Не страх. Что-то, что похоже на узнавание.
– Присаживайся, – сказал кто-то.
Голос был не голосом.
Просто ощущением, что мысль появилась в голове.
Она подошла к последней парте.
Стул был пуст. На нем – гравировка. Слово, которое нельзя прочитать.
Буквы исчезали, как только она смотрела на них.
На место учителя кто-то вышел. Или уже стоял.
Высокая фигура в чёрном.
Лица – не видно. Тень от капюшона или просто пустота.
Но казалось, будто он смотрит на каждого сразу.
Он не произнёс ни слова.
Только поднял руку и написал в воздухе.
Слова вспыхнули светом:
"Урок 1. Отсутствие как форма присутствия."
Лив попыталась пошевелиться – не смогла.
Тело слушало.
Не из страха. Из другого – как будто нельзя было не внимать тому, кто знал про тебя больше, чем ты сам.
Фигура учителя не двигалась.
Но каждый в классе начал шептать.
Шёпот был разный – как будто каждый говорил свой ответ.
– Меня забыли на третьем году, – прошептала фигура у окна.
– Я не успел договорить, – сказал кто-то сзади.
– Я не хотела исчезать. Просто не знала, что это уже началось, – сказала девочка слева.
Лив открыла рот – и не смогла издать звук.
Не потому, что боялась.
А потому, что поняла: её имя не записано в этом классе.
И пока она не вспомнит, что сделало её невидимой, она не сможет говорить.
На доске вспыхнуло следующее:
"Чтобы быть, нужно знать, кем ты был."
Фигура учителя исчезла.
Ученики не шевелились.
Лив встала и вышла.
Дверь всё ещё была открыта.
На обратной стороне двери теперь висела табличка.
Медная. С выцарапанным словом:
"Класс тех, кого нет."
И ниже – пустое место. Как будто там должно было быть имя.
Её имя.
Глава 2. Учитель без лица
Молчание не значит пустота. Иногда оно говорит первым.
На следующий день Лив не нашла своего класса.
Ни того, где она раньше училась.
Ни того, куда случайно вошла.
Она стояла в коридоре с расписанием, где в списке значился только один предмет – и тот зачеркнут.
На месте её фамилии – пустота.
На месте её группы – прочерк.
На месте – неё самой – чьё-то чужое имя. Она не смогла его прочитать. Слово скользнуло, как вода с ладоней.
Она пошла туда, где уже была.
Коридор всё ещё был. Дверь – на месте. Но теперь она открылась сразу, как только она подумала об этом.
