Предисловие – Там, где кончается звук
Тишина не начинается. Она происходит. Не с первого взгляда, не с паузы между словами. Она нарастает, как снег, одевающий улицы в белое забвение. В ней нет ни прошлого, ни будущего. Только то, что смотрит в тебя, когда ты перестаёшь быть кем-то.
Эта книга родилась не из замысла. Она просочилась сквозь трещины. Как вода в стене. Она не имеет плоти, но оставляет след. Она не отвечает, но становится вопросом. В ней нет истины, но она может стать зеркалом, которое больше не показывает лица.
Возможно, это вовсе не книга. Скорее, это заброшенный дом, где кто-то оставил включённый свет. И ты входишь туда не за ответом, а потому что он одиноко светится в темноте.
Тот, кто пишет эти строки, не может назвать себя. Как не может назвать и того, кто читает. Возможно, это один и тот же взгляд, просто отражённый с разных углов.
Ты можешь уйти в любой момент. Здесь нет дверей. Но если останешься – слушай не слова. Слушай то, что звучит после них. Там, где кончается звук, начинается ничто. А может быть – всё.
– Н.Н.
Раздел I. Отмена форм
Глава 1. Пыль на зеркале
Он смотрел в зеркало, не узнавая отражения. Не потому что оно изменилось – потому что исчезло. Осталась лишь пыль, мелкая, серебристая, как след от дыхания в холодном стекле. Пыль не отражает. Она только намекает: здесь кто-то был.
Комната за спиной казалась пустой, но он чувствовал – в ней кто-то ждал. Может быть, сама тишина. Может быть, отсутствие. В зеркале больше не было «я». Только отблеск окна, где медленно умирал день.
Он протянул руку и провёл пальцем по стеклу. Пыль исчезла под его кожей, но отражение не вернулось. Там, где раньше был взгляд, теперь – белёсое ничто. Не провал. Не мрак. Просто ничто. Ни формы, ни веса, ни признаков.
Когда исчезает отражение, исчезает привычка быть. Он стоял и не чувствовал ни ног, ни имени. Тело было, но оно не называлось. Мысль приходила, но не отзывалась на зов. Был только факт – есть. Но без доказательств.
В какой-то момент он понял: зеркало не лжёт. Оно просто устало притворяться. И пыль – не грязь. Это след от памяти. Но память больше не требует героя. Пыль остаётся. Лицо – нет.
Он отвернулся. Но пыль на его пальцах не исчезла. И он понял: зеркало больше не нужно. Он сам стал зеркалом. Без образа. Без необходимости кого-то показывать.
Он стал пылью. И это было легче, чем быть кем-то.
Глава 2. Без имени, без облика
Имя – это крючок. Им зовут, и ты оборачиваешься. Им помечают, и ты начинаешь существовать в глазах других. Но он забыл своё имя. Не потому, что потерял – оно стало ненужным. Как голос в пустом городе. Звук, который больше не отзывается эхом.
Он шёл по улице и не оставлял следов. Ветер проходил сквозь него, не касаясь. Люди проходили мимо, не замечая. Он не прятался – просто исчез из системы обозначений. Без таблички, без роли, без слова, к которому кто-то мог бы прикоснуться.
В детстве он мечтал быть кем-то. В юности – кем-то другим. А потом наступил момент, когда «кем-то» стало узко. И «другим» – тоже. И теперь не было ни начала, ни окончания. Только движение. Без цели, но с ощущением, что цель – это ловушка.
Он был везде, где не нужно быть. Сидел на скамейке без часов. Проходил через вокзалы, не глядя на табло. Говорил – но не от первого лица. Иногда его голос звучал как чужой. Иногда – как тишина. Но в каждом слове было что-то большее, чем желание быть услышанным.
Имя обязывает. Имя требует. Он чувствовал: чтобы дойти до себя, нужно перестать быть. Как кожа, которую снимают. Как форма, которая устала держать содержимое. Облик – это компромисс. Он больше не хотел договариваться с миром. Он хотел исчезнуть настолько, чтобы осталась только суть. А суть – безлика.
