8 июня 1866 года,
замок Бюро-64 в Риаде
– Через несколько недель нашу резиденцию в Авентине намерен посетить генерал-губернатор нескольких префектур на юге Мейстрии, – сказала мисс Шеридан. – Его визит будет проходить в тайне от его же правительства. Нужно позаботиться о том, чтобы доставить его превосходительство на виллу и увезти оттуда так, чтобы никто ничего не заметил.
– Да, миледи, – кивнул Элио, шурша карандашом в блокноте.
– Разумеется, самому генерал-губернатору тоже не следует знать, куда его везут.
– Конечно, миледи.
– И последнее. Прибыли новые рекруты. Мистер Бреннон должен произнести перед ними речь.
– Да, миледи.
– Мистер Бреннон очень не любит произносить речи.
– Да, миледи, – вздохнул Элио.
– В прошлый раз он исчез на неделю по делам Бюро в Эсмеране.
– Я позабочусь о том, чтобы этого больше не произошло.
– Благодарю, – мисс Шеридан откинулась на спинку кресла. – Запланируйте его речь на двенадцатое число. На этом все.
– Я могу идти, миледи?
Она задумчиво смотрела на юношу из-под ресниц. Временами Элио ловил себя на мысли, что миледи, способная в одиночку устрашить целый Орден бартолемитов, выглядит почти как обычная девушка двадцати лет – совсем ненамного старше, чем сам Элио или Шарль Мируэ. Но это ощущение быстро исчезало, стоило всмотреться в ее лицо попристальнее.
– Вам нравятся занятия с мистером Редферном? – вдруг спросила она.
– Да, миледи, – поспешно ответил Романте.
– Он, знаете ли, может иногда увлекаться, – со смешком заметила мисс Шеридан, – и производить несколько пугающее впечатление.
– О нет, миледи, все в полном порядке.
– Энджел весьма высоко отзывается о ваших способностях. Вы бы не хотели увеличить число уроков до двух?
Элио сглотнул. Ему и одного раза в неделю вполне хватало для острых ощущений.
– Я бы пока остановился на одном, миледи, чтобы мои обязанности как секретаря не понесли ущерб.
Мисс Шеридан хмыкнула и жестом отпустила юношу. Он уже взялся за дверную ручку, как вдруг руководительница Бюро спросила:
– Вас беспокоит кольцо?[1]
– Никак нет, миледи.
– Энджел говорил, вы жаловались на странные сны.
– Да. Но он дал мне зелье, которое я иногда принимаю на ночь, поэтому сны меня больше не беспокоят.
– Хорошо. Можете идти.
Элио с облегчением покинул ее кабинет. Миледи внушала страх не только бартолемитам. Некоторые рекруты боялись наступать даже на ее тень. Романте был бы рад, если бы она нашла себе собственного секретаря, но она предпочитала пользоваться его услугами; к счастью, редко.
Кабинет миледи находился на вершине одной из башен, и из приемной был выход на крепостную стену. Элио прошел по ней, вдыхая аромат хвойного леса, разогретого летним солнцем. Его рабочий день уже кончился, и он мог наконец предаться безделью, но юноша решил нанести шефу удар перед выходными, поэтому вернулся в его приемную и постучался.
– Да! Почему ты еще здесь? – удивленно спросил Бреннон, когда Элио вошел.
– Нам необходимо внести коррективы в ваш график на следующую неделю, сир. Двенадцатого числа вам нужно будет произнести речь перед новыми рекрутами.
– Речь? – вздрогнул Бреннон. – Опять?! Я же уже произносил!
– Двадцать третьего сентября, – сухо ответил джилах. – Прошлого года.
– Проклятие! Неужели без этого никак не обойтись?
– Миледи настаивает и будет очень недовольна, если вы уклонитесь.
– Недовольна, ах ты боже мой! – фыркнул шеф. – Почему бы ей самой с ними не поболтать?
Видя, что угрозы не действуют и начальство упрямится, Элио перешел к уговорам:
– Это важно для престижа Бюро. Вы выкажете уважение к рекрутам и внушите им почтение и трепет перед нашими принципами. В конце концов, эти люди решились пожертвовать жизнью ради целей Бюро.
