Две девушки рука об руку
прогуливались по саду. Их окружали ухоженные цветники и клумбы.
Должно быть, садовник исполнял свои обязанности с особым рвением.
Светило по-настоящему майское, уже жаркое, солнце, ветерок чуть
теребил листочки, а птицы заливались радужными трелями. Одна из
идущих скрывалась под ажурным зонтиком, другая же с удовольствие
подставляла свою и без того смуглую мордашку солнышку.
– Майя, зря ты прячешься, в этом
году выдалась такая длинная, такая холодная зима, я еле дождалась,
пока сойдет снег! Неужели ты не соскучилась по этому? – девушка
развела руки и закружилась смеясь. – Я обожаю весну, что может быть
лучше?
– Ты ведь сама как лучик солнца,
конечно, ты не можешь не радоваться приходу весны, – собеседница
отвечала на восторг сдержанной улыбкой и ласковой интонацией. –
Только осторожно, не упади! Ведь не хочешь показаться перед будущим
женихом прихрамывающей из-за разбитой коленки?
– Ой, да какой жених? Мне
шестнадцать! Я уж лучше буду постоянно хромать из-за разбитых
коленок, чем пытаться привлечь внимание какого-то лорда, успеется
еще… Сначала мы сосватаем тебя, это ведь ты у нас будущая графиня,
а я так – младшая сестра. Кроме того, девятнадцать это ведь… –
девушка поднесла палец к пухлым губам, о чем-то думая. – Вот, это
наша мама уже родила тебя, правда еще не ведала, что придется
рожать еще и меня, – девушки опять залились заразительным смехом,
правда владелица зонтика быстро погрустнела.
– Нет уж, настоящая графиня как раз
ты, уж поверь мне, если зеркалу не веришь. Твои глаза сведут с ума
не одного графа, хотя почему мы мелочимся? Герцога! Причем не
престарелого, с лорнетом, а такого, как в нашей любимой книге.
Почему ты опять смеешься? Ты мне не веришь?
– Верю, я не могу тебе не верить.
Просто ты слишком серьезно это говоришь, как будто сейчас вон из
того куста кремовых роз, – девушка указала на один из шедевров
садового искусства, – вылезет тот самый герцог и падет к нашим
ногам, предлагая свою руку и доблестное сердце. Майя, ты такая
выдумщица, – девушка щелкнула растерявшуюся сестру по носу, а потом
побежала по тропинке, оставляя за собой лишь отголоски смеха и звук
шелестящих юбок.
Майя не погналась за Соней, как той
хотелось. Она смотрела вслед удаляющейся фигуре и с сожалением
думала о том, что сестра, наверное, права, она жуткая выдумщица, но
о таком герцоге она когда-то мечтала сама и для себя, а теперь
готова поделиться мечтой с сестрой. Почему? Потому, что когда
понимаешь, что падать с облака своей мечты слишком больно, лучше и
не взлетать…
***
– Соня, перестань дурачиться!
Где ты потеряла сестру? Вдруг ей станет плохо на солнце, а ты
оставила ее одну?! – когда неугомонная дочь подкралась к графине
сзади и хлопнула в ладоши практически над самым ухом, та сидела в
беседке.
– Мамочка, ей никогда не становилось
плохо на солнце, ты выдумываешь! Просто Маюшка предпочитает
находиться наедине со своими мечтами, а не со мной. Но я не
обижаюсь, я же все понимаю, – она опустилась на белую кованую
лавочку рядом с мамой, обняла ее, опустила голову на родное плече.
Женщине же ничего не оставалось, как тут же оттаять – на этого
ребенка злиться было невозможно.
Графиня, в свои тридцать семь лет,
выглядела молодо, она сохранила стройность, но с годами приобрела
истинную аристократичную статность, что необычайно сочеталось и
заставляло молодых людей до сих пор оборачиваться ей вслед.
– Она все понимает… Какая же ты еще
маленькая, девочка моя. А пора ведь уже взрослеть, тебе не кажется?
Папа ждет внуков с таким рвением, что я иногда за него
волнуюсь.
– Ой, мама, и ты туда же! Вы как
будто все сговорились, и Майя с вами, ну какие внуки? Какие женихи?
Я была представлена в свет на открытие этого сезона, всего
два с половиной месяца тому. И я ведь сразу сказала, что мне совсем
не понравились эти балы и светские мероприятия. Там было скучно, и
женихи ваши скучные, и вообще, если папа так хочет внуков, почему
бы ему не направить свое рвение на Майю? – она подняла
вопросительный взгляд на мать, а потом обе оглянулись на тропинку.
– А вот, кстати, и она!
