Королевской поступью. Первый шаг императрицы

Утренний сон прервался заполошными криками проснувшихся петухов.

- Когда из вас уже бульона наварят, - забралась я головой под подушку, пытаясь снова уснуть.

Но целеустремлённые птицы не умолкали. Ворвались и другие звуки подворья: мычание коров, гусиный гогот, людские крики.

- Это не графское имение, а дурдом какой-то, - проворчала, выбираясь из-под одеяла.

Прошёл месяц, как я жила в деревне. В тот вечер, когда император объявил о моей ссылке, вернулась в питерский особняк, рассказала о своём отъезде слугам.

Савелий Антипович и Лукерья Захаровна посокрушались и отправились готовить меня в дорогу. Мои земли и деревня Переделкино находились в двух днях пути от столицы. К родителям ехать не хотелось, как ни крути, они мне чужие люди. Потому и подалась в имение, оставшееся мне от мужа.

Со мной отправилась верная Варенька и Василий. Два дня мы тряслись по плохим дорогам, пока не завиднелась вдали, стоящая на пригорке деревня, там за ней был мой новый дом.

Селяне выбежали поглазеть на меня, Александра в имении мужа никогда не бывала, впрочем, он и сам был здесь редким гостем. Дородные тётки быстро выкатились на дорогу с положенным хлебом-солью.

- Барыня приехала! - Кричали мальчишки, оповещая всех о нашем приезде.

Кто-то из тёток подскочил к Василию, узнать моё имя, чуть не попав под копыта испуганной лошади.

- Добро пожаловать, Александра Николаевна! – Кланялись женщины и мужики, когда я вышла из кареты.

- Наконец, решили и нас навестить. А дом ваш в полном порядке. Следили за ним, как за своим, - бойко отчитывалась мне женщина лет пятидесяти, подвижная, с хитрыми глазами.

- Вот и хорошо, - ответила я после приветствия, - мы очень устали с дороги.

Переслушать разговоры было невозможно, потихоньку ретировалась к карете и забралась внутрь. Василий грозно крикнул на лезших к экипажу селян, щёлкнул кнутом и погнал дальше.

За деревней раскинулась, полная шёпота листвы, берёзовая роща. За ней и виднелся мой барский дом, окружённый хозяйственными постройками.

Василий остановил экипаж перед крыльцом, я вышла, осматривая свои владения.

Небольшой, по питерским меркам, двухэтажный особняк. По бокам от входной двери, как часовые, высились белоснежные колонны. Сам дом был светло-жёлтого цвета, с большой верандой, куда выходили двери комнат.

Управляющий, Захар Степанович, выскочил из приземистой опрятной избёнки:

- Барыня! Уж и не чаяли господ дождаться, - залепетал он, оправляя засаленную рубаху.

- Дверь-то отворяй, - гаркнул Василий, - чего Её Сиятельство на пороге собственного дома держишь!

- Сию минуту, - поклонился Захар и побежал к нам, на ходу перебирая ключи в большой связке.

Промаявшись возле двери минут пять, управляющий, наконец, открыл их и поклонился:

- Прошу вас, Ваше Сиятельство. Всё в полном порядке.

- Вот мы это сейчас и проверим. Сходи в деревню, найми повариху и прачку. Я останусь надолго. Кого ещё из дворни надо, пригляди, да ко мне отправь. Сама хочу с людьми поговорить.

Войдя, оставила двери распахнутыми, пусть проветрится. Вся мебель была укрыта белыми чехлами, поверх которых лежал толстый слой пыли.

- Говоришь, следили за домом? – Обернулась я к Захару.

- Так, всё в целости, - развёл он руками.

- Ну и на том спасибо. Не стой столбом, - поторопила его, - пришли кого из девок, пусть приберутся.

- Сию минуту, госпожа, - поклонился Захар и исчез.

- Куда вещи нести, Ваше Сиятельство? – Василий стоял в дверях, ожидая указаний.

- Поставь пока здесь. Я ещё не выбрала комнату. Варя, пойдём со мной.

Первый этаж занимала большая кухня с кладовой, несколько маленьких светёлок для прислуги, просторная столовая и кабинет. На втором расположились покои хозяев, похожие на отдельные квартиры. По правую руку один и слева другие. По центру – спальня для гостей.