Я вытолкнула себя из душной комнаты
на пустынную веранду. Стеклянные створки дверей бесшумно
захлопнулись, приглушая звуки музыки и смеха: очередная вечеринка
была в самом разгаре, а мне захотелось отдохнуть от этого
шума.
Я с наслаждением вдохнула прохладный
воздух, завернула за угол, и забралась на мраморные перила.
Уверена, мало кому сейчас пришло бы в голову сидеть на мраморе и
рассматривать увядающий сад. Поздней осенью веранда оставалась
невостребованной, даже в изящной пепельнице было всего два
окурка.
Я не курила. Однажды попыталась, но
потом чуть задохнулась и решила, что это не мое. Я вообще гордилась
тем, что сразу могу понять, что мое, а что не мое. Вот сидеть на
мраморе и рассматривать полную луну вместе со звездами — это мое.
Здесь, за городом, они ярче и ближе. А шумные вечеринки до утра —
совсем не мое.
Я неправильная студентка. Всем
нравятся вечеринки, Дэнвер их очень любит. А я люблю Дэнвера,
поэтому и хожу на вечеринки вместе с ним. Хотя по большому счету
мне все равно куда мы отправимся вместе. Когда мы танцуем, когда он
прижимает меня к своей груди или кладет ладонь мне на талию,
притягивая к себе, мне плевать абсолютно на все. Какие там
вечеринки!
Мы с Дэнвером разные. Я — человек,
он — вервольф. Я люблю почитать в одиночестве, он не может
существовать без общения. Занятия по физической подготовке мною
приравниваются к пыткам, и я безумно благодарна маме за ген
стройности, а Дэн не начинает свой день без силовых тренировок. Я
предпочитаю решать все путем переговоров, Дэнверу только дай с
кем-нибудь подраться.
Он будто дополняет меня, а я
дополняю его.
Наверное, поэтому я приняла
предложение Дэнвера. Я выуживаю цепочку, спрятанную под блузкой, и
вытаскиваю кольцо. Камень сияет ярче звезд, и в очередной раз
заставляет меня им любоваться. Необычайно красиво. Но даже будь оно
медным ободком, осталась бы таким же прекрасным. Потому что оно
особенное.
Символ нашей любви.
Наша тайная помолвка.
Музыка то громче, то тише, наверное,
поэтому я не улавливаю мгновения, когда двери на веранду снова
открываются, но сейчас осознаю, что уже не одна. Конечно, можно
предложить, что кто-то все-таки решился покурить на холоде, но так
тихо ходят только вервольфы. А я не встречала еще ни одного
дымящего вервольфа: для этого у них слишком чувствительное
обоняние.
Я почти не сомневаюсь, кто за моей
спиной. Здесь меня искать мог только один мужчина. И только один
мужчина может подходить ко мне так близко. Я почти касаюсь плечом
его пиджака.
— Соскучился? — интересуюсь
я.
— Очень, — выдыхает он хрипло,
дыханием касаясь моего уха, а меня прошибает холодный
пот.
Потому что мужчина за моей спиной
совсем не мой жених.
Это Доминик Экрот.
Я вздрагиваю, отшатываюсь и теряю
равновесие. Внизу острые ветки облетевших кустов, но рывок вверх
возвращает меня на веранду. Правда я тут же оказываюсь зажата
холодным мрамором с одной стороны и лучшим другом Дэнвера с другой.
Последний тоже напоминает камень, разве что живой и горячий. Только
этот жар нестерпимо обжигает, хочется как можно скорее отодвинуться
от него.
— Осторожнее, Шарлин. Иначе я
подумаю, что ты только при звуках моего голоса готова упасть к моим
ногам.
— Нет, это я решила в кусты
прыгнуть, от тебя подальше.
В светло-карих глазах появляется,
заметный даже в полутьме, золотистый блеск — готовность перейти в
другую ипостась, а тонкие, словно выточенные губы, упрямо
сжимаются.
Доминик высокий, мощный и красивый.
Впрочем, как все вервольфы. Разве что большинство из них брюнеты, а
его волосы цвета темного меда с вкраплениями золотых нитей. Но не
только внешность отличает его от Дэнвера.
Он молчаливый.
Он загадочный.
