Глава 1: Смотритель вечности
Елена Сойер парила в невесомости, наблюдая за пульсацией квантовых резонаторов сквозь прозрачную стену обсервационной капсулы. Сегодня, как и в любой другой день последних пятнадцати лет, она проводила диагностику сектора G-7 Машины Вечности. Миллионы крошечных частиц, заключенных в электромагнитные ловушки, сияли холодным голубоватым светом, образуя трехмерную решетку, простирающуюся на десятки километров в каждом направлении.
Перед ней на голографическом дисплее плавали формулы и графики – сухая статистика, за которой скрывалась невообразимая мощь. Эта секция была лишь крошечной частицей колоссального механизма, занимающего значительную часть Солнечной системы. Механизма, сохраняющего жизнь их вселенной вопреки энтропии и судьбе.
– Тесей, покажи мне темпоральную динамику на узле 5472-А, – произнесла Елена, проводя рукой сквозь проекцию и выделяя конкретный сектор голубой сетки.
– Сию минуту, доктор Сойер, – отозвался спокойный, почти музыкальный голос искусственного интеллекта.
Она поморщилась. Двадцать лет работы в проекте, и она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что ее называют «доктором». Имя и фамилия без титулов казались ей более уместными, особенно когда разговариваешь с сущностью, интеллект которой превосходит твой собственный во многих аспектах.
Перед ней развернулась анимированная диаграмма, на которой замысловатые линии сплетались в паттерны, напоминающие четырехмерные фракталы. Для большинства людей это выглядело бы абстрактным искусством, но для Елены каждая кривая, каждое пересечение имели определенное значение, рассказывая историю танца частиц в пространстве-времени.
– Уровень энтропийного сопротивления на пять процентов выше нормы, – заметила она, нахмурившись. – Это необычно.
– Подтверждаю, – отозвался Тесей. – Статистическая значимость отклонения составляет 3,7 сигма. Достаточно для регистрации, но в пределах допустимых флуктуаций.
Елена прищурилась, вглядываясь в данные. Что-то в этом паттерне казалось ей знакомым, будто отголосок из сна или забытого воспоминания.
– Проведи ретроспективный анализ. Были ли подобные отклонения за последние сто дней?
Пауза. Искусственный интеллект редко медлил с ответом, если только не производил действительно сложные вычисления.
– Интересно, – наконец произнес Тесей. – Обнаружены схожие паттерны в микросекционных отчетах. Семь случаев за последние восемьдесят три дня. Все ниже порога автоматического оповещения. Все в разных секторах, без очевидной пространственной корреляции.
Это было по-настоящему странно. Квантовые резонаторы должны работать как единый механизм, с предсказуемыми и равномерными показателями. Локализованные отклонения противоречили всей теории.
– Покажи мне распределение во времени, – попросила Елена, мысленно переходя в «режим охотника», как она называла это состояние сосредоточенного любопытства. Именно это качество делало ее исключительным инженером. Она не просто следовала протоколам, но искала аномалии с упорством детектива.
На дисплее появилась временная шкала с отмеченными точками отклонений. Елена наклонилась ближе, забыв о невесомости, и непроизвольно сделала сальто. Выругавшись, она схватилась за поручень и стабилизировала положение.
– Тесей, ты видишь?
– Вижу что, доктор Сойер?
– Периодичность. Интервалы между событиями постепенно сокращаются. Это… – она замолчала, внезапно осознав, что собиралась сказать. Это похоже на затухающее эхо. Но эхо чего?
Прежде чем она успела продолжить, показатели на дисплее внезапно изменились. Текущая аномалия резко усилилась, графики исказились, а цвет проекции сменился с голубого на пульсирующий красный.
