Я не знаю, почему из всех инквизиторов, которых видела в
новостях, запомнила его.
Когда он вошел в клуб, у меня будто между лопатками крысу
посадили, и она, испугавшись гостя, начала продираться мне под
кожу. Даже в полумраке и прыгающих разноцветных пятнах не составило
труда его разглядеть. Я не помнила имени, но не сомневалась — такие
гости просто так не приходят. Если инквизитор нагрянул в клуб, он,
конечно, может искать развлечений… но только не этот.
— Бэрри, ты чего? — толкнула меня от выхода на сцену Донна. —
Говорили же, не рассматривать посетителей.
Легко сказать. Если обычным людям было все равно, таким как я —
нет.
Честно, я думала, что, работая в таком заведении, где подобные
посетители — не редкость, мои нервы окрепнут. Но инквизитор
инквизитору рознь.
Плохо, что я забыла об этом сама, потому что в этот миг мужчина
вдруг повернул голову, скользнул взглядом перед собой… и вдруг
уставился на меня в упор. Какая-то часть меня бросилась бежать, но
сама я не дернулась с места. Смотрела на мужчину, каждый удар
сердца осознавая: «дура», «нельзя на него смотреть, запомнит», «они
— больные ублюдки, наверняка любят сопротивление, а я ему его
обещаю»…
Когда он первый отвел взгляд, по спине скользнула капля
холодного пота.
Конец мне. Или нет?
— Видела этого типа по телеку, — обернулась к Донне, тряхнув
волосами.
Ноги дрожали.
— Не надо на них смотреть, — с нажимом повторила она. — Ты
первая сегодня танцуешь, а они все еще трезвые там — никакого
риска…
— Мне не все равно, перед кем танцевать… И что он тут
делает?
— Это у тебя профдеформация началась? — сосредоточенно
поправляла края лифа Донна. А я вдруг поймала себя на отвращении —
как же осточертели эти танцы!
— Наверное…
Она имела в виду мою учебу на юридическом. Последний год,
последний надрыв… Мне иногда казалось, я его не выдержу. Таких, как
я — с печатью, на факультете не было, всех отсеивали на первых трех
курсах. Еще бы! Салемы — чуть ли не основная статья, угрожающая
спокойствию города, а тут — я с намерением получить диплом и
работать в департаменте расследований.
А теперь еще и этот инквизитор.
Между лопатками по-прежнему жгло, и я точно знала — это связано
с ним.
Мы, салемы, не любим инквизиторов. Это мягко говоря.
Неудивительно, ведь они появляются там, где с такими, как я,
случаются проблемы. И уговорить себя, что я же танцую в
мужском клубе, а инквизиторы — тоже мужчины, не получалось. Я даже
сняла блестящий костюм и нацепила черный с красной вышивкой
бисером, чтобы привлекать хоть немного меньше внимания. Если это
вообще возможно, когда танцуешь соло. Но все равно.
«Идиотка», — обозвала себя. Если думать о безопасности, надо
было не начинать игру в «гляделки» прежде всего. Но это упрямство,
с которым я привыкла протестовать против неравенства в универе, так
сразу и не задвинешь — оно всегда было наготове, чтобы напомнить
другим о моих правах.
— Бэрри, он просто пришел выбрать себе девочку на ночь, —
шепнула мне Донна. — Не трясись. Я все понимаю, но этот точно
безобиден — сделал заказ, сидит один за столиком.
— Да? — взглянула на коллегу.
— Да, Марта его обслуживает, я поспрашивала.
И почему я сама не догадалась поспрашивать его официанта? Хотя…
чем это мне облегчит жизнь? Эти ребята не достают с порога пушку и
огнемет, поэтому вначале вполне себе могут сидеть спокойно и вести
себя прилично, насколько это вообще возможно в клубе «Драма». Не
скажу, что всегда выступаю с легким настроем здесь — все же
стриптиз не мое призвание, и танцую я тут только потому, что надо
сводить концы с концами, — но сегодня вечер был наэлектризован до
предела.
Только ничего не поделаешь — надо работать. Вернее, можно было
отпроситься, сыграть дрожь и мигрень… но это же я. Я пойду и
посмотрю в его глаза еще раз, если он того пожелает.
