На вокзале царила суматоха. Несмотря
на то, что Женя стояла посреди цивилизованного города, её толкали,
пинали и норовили посадить на тележку носильщика. Грузчики бегали и
кричали на ломаном английском, предлагая свои услуги. Жене пришлось
потратить не меньше пятнадцати минут, чтобы выбраться из этой
толчеи.
В кармане не вовремя зазвонил
мобильный. Умудрившись увернуться от габаритного мужчины, она
вытащила его и мазнула по экрану пальцем.
- Да, Виктор Геннадьевич, -
проговорила Женя.
- Вы доехали? – послышалось в трубке
сквозь хрип и свист.
- Уже на вокзале.
- О, это прекрасно, - снова раздалось
свистящее в трубке. – Мариночка вам прислала адрес?
Женя ответила, уворачиваясь теперь от
носильщика:
- Да, получила, но еще не
смотрела.
- Замечательно, Евгения Николаевна,
берите такси и езжа… - проговорил начальник, но хрипы усилились. –
Я спуска… метро…
Через секунду связь оборвалась, и
Женя тоскливо посмотрела на погасший монитор. Ехать в командировку
не хотелось. Она только закончила дополнительные курсы по медицине
и в отпуск хотела отправиться на практику. Давняя мечта освоить
сестринское дело осуществилась. Оставалось лишь закрепить
полученные знания на деле.
Но начальство музе рассудило иначе.
Сразу после института ее забрали в главный музей страны, как
подающую надежду выпускницу. Теперь уже два года она что-то вроде
экспертного оценщика древностей.
Выдохнув, Женя покосилась по
сторонам. Перрон протянулся от края до края, словно бесконечная
река, по которой несутся люди.
- Занесло же, - пробормотала она. – А
говорили, здесь все по-европейски любезные.
Потребовалось несколько минут, чтобы
понять, как найти выход, поскольку у строителей вокзала, видимо,
была своя логика. И она сильно отличалась от общепринятой.
Откуда-то все время дуло, соломенные волосы лезли в лицо, и Женя
пожалела, что не убрала их в хвост. Теперь они при каждой
возможности летели в глаза.
В конце концов, увязавшись за
какой-то чопорно одетой леди, Женя, толкаясь и лавируя, умудрилась
выбраться на улицу. Дорожная сумка тянула руки, потому что оба
колесика перед самым отъездом отвалились. Пришлось нести.
Это раздражало, но утешала мысль о
сверхурочных командировочных. Начальник, когда она начала упираться
и говорить, что планировала провести отпуск иначе, прямо заявил,
что заплатит за эту командировку месячный оклад.
От такого аттракциона невиданной
щедрости Женя отказаться не смогла. К тому же, стало интересно –
что такого ей предстоит оценить, если начальство готово так
раскошелиться.
- Если это то, что мы думаем, -
сказал тогда Виктор Геннадьевич, - мы станем обладателями
уникальнейшего… Нет… Евгения Николаевна, беспрецедентного
экспоната.
- Если он такой ценный, - ответила
Женя, - почему не доставить его сюда? Я бы провела оценку тут. Вы
знаете, я качественно работаю. И место никак на это качество не
влияет.
Начальник покосился на нее, как на
умалишенную, но проговорил мягко:
- Видите ли, Евгения Николаевна, этот
экспонат не подлежит транспортировке…
- Очень интересно, как тогда вы
собираетесь получить права на это чудо-юдо, - отозвалась Женя.
Лицо начальника скривилось.
- Сейчас не подлежит, - исправился
он. – Но если это - то… самое. Мы запросим поддержки из
государственного фонда. Они не упустят шанса завладеть такой
реликвией. Вашей же задачей является установить её подлинность. И
оценить.
- Я могу лишь обозначить эпоху, -
напомнила Женя. – Точный возраст и другие цифровые данные потребуют
радиоуглеродного анализа. А оборудование для этого я с собой взять,
увы, не могу.
- Это и не понадобится, - успокоил её
начальник. – Просто сделайте совою работу, Евгения Николаевна.
Обещаю, в финансовом плане мы будем щедры.
