Лира Санд ненавидела горные тропы.
Особенно эту – узкую, скользкую, с обрывистым краем, где каждый шаг мог стать последним. Особенно сейчас, когда ледяной ветер рвал платье, а дождь превращал дорогу в грязную кашу. Особенно с этим проклятым письмом в руках, которое она должна была доставить в соседнее поместье, потому что «бастардам не место на королевском приеме, но ноги-то у них есть».
Она споткнулась, грязь брызнула на и без того потрепанные ботинки. В ушах звенело от криков, которые еще час назад доносились из зала Вейлов: смех, музыка, звон хрусталя. Ее сводная сестра, леди Эвелин, в шелках и жемчугах, с презрительной улыбкой вручила ей конверт с королевской печатью.
«Только ты сможешь, Лира. Ты ведь так ловка».
Лира сжала зубы. Она была ловка. И вынослива. И терпелива. Потому что бастардам Дома Вейл не оставалось ничего другого.
Еще шаг. Еще.
Гора отвечала ей скрипом камней под ногами, шепотом ветра, который словно предупреждал: «Не иди». Но Лира уже давно научилась не слушать предостережений.
– Черт бы побрал этот дождь, – прошипела она, стиснув конверт так, что восковая печать треснула.
И в этот момент тропа под ней подвинулась.
Не просто скользнула – убежала из-под ног, будто кто-то дернул ковер. Лира вскрикнула, рука инстинктивно рванулась к скале, но пальцы скользнули по мокрому камню.
Падение.
Сердце провалилось в пятки. Мир перевернулся. Небо и земля смешались в серой пелене. Она ударилась о выступ, боль пронзила бок, но это не остановило падения – только закрутило ее, бросило вниз, к острым камням и черной пустоте.
«Я умру».
Мысль была на удивление спокойной.
«И никто даже не заметит».
Последнее, что она увидела перед тем, как тьма поглотила ее, – чей-то силуэт наверху. Человек в темном плаще, наблюдавший за ее падением.
А потом – ничего.
Тьма.
Не просто темнота, а отсутствие всего. Ни звуков, ни света, ни даже собственного тела. Лира пыталась закричать, но у нее не было рта. Попыталась пошевелиться – не было рук.
«Я мертва».
Но мертвые не думают.
– Нет. Еще нет.
Голос. Глухой, как далекий гром, и в то же время внутри нее.
– Ты не можешь умереть, дитя. Не сейчас.
Лира хотела спросить «Кто ты?», но не могла.
– Я – тот, кто не может позволить себе исчезнуть. А ты – последняя, кто держит меня в этом мире.
Внезапно перед ней проявилось что-то – не свет, не тьма, а нечто среднее. Туманная фигура, огромная и размытая, будто смотрящаяся в мутное зеркало.
– Ты носишь в себе искру Элиндра. Последнюю.
Лира не понимала. Элиндры? Мифическая раса, о которой говорили только в старых сказках?
– Если ты умрешь, я умру вслед за тобой. А этого я не допущу.
Туман сгустился, превратившись в очертания мужчины – высокого, с бледным лицом и глазами, в которых мерцали целые галактики. Он выглядел уставшим.
– Но ты слаба. Наивна. Ты не выживешь в том мире, который ждет тебя.
Его рука (была ли это рука?) протянулась к ней.
– Поэтому я дам тебе… помощь.
Что-то ворвалось в нее. Чужое. Горячее. Жестокое.
Лира закричала.
Боль.
Она вернулась в свое тело с ощущением, будто ее разорвали на части и собрали заново. Каждый мускул горел. В висках стучало. В груди что-то шевелилось – чуждое, но в то же время… знакомое.
Лира судорожно вдохнула.
– Чертова мразь! Где я?!
Это был не ее голос.
Она замерла.
– Что за…
Слова вырывались из ее рта, но звучали грубее. Злее.
– Где мое тело?!
Лира попыталась встать – и тут же рухнула обратно на камни. Колени дрожали. В голове звенело.
– Ты кто?! – прошептала она.
– Ах ты ж… – «другой голос» внутри нее затих на секунду, потом рассмеялся. Хрипло, безрадостно. – Значит, так, малышка. Похоже, нас с тобой склеили в одну упряжку. Меня зовут Гранит. И, судя по всему, я теперь живу в твоей голове.
