<Пролог>
Он очнулся от собственного крика.
Воздух дрожал, будто в комнате только что пронеслась буря. Сердце колотилось так, что отдавалось в висках.
Сначала он заметил запах. Резкий, тягучий, железный. Как ржавчина, как горячая батарея, залитая водой. Кровь.
Потом – стены. Белые вчера, теперь они были забрызганы красным. Потёки стекали вниз, как если бы кто-то провёл кистью, обмакнутой в мясо.
А потом он увидел тело.
Оно лежало неловко, с согнутыми под неестественным углом руками. Брюхо вспорото, будто туда залез медведь и вытянул всё, что внутри. Кишки разметало по полу, как клубки серых верёвок.
– Нет… нет, – он прошептал, пятясь к двери. – Это не я…
Но взгляд сам упал на его руки.
Кожа разодрана, ногти длиннее, чем вчера. Под ними – чёрные сгустки крови.
И тут, в тишине, зазвучали голоса.
Тихие, тянущиеся изнутри:
– Ты нас разбудил.
– Ты сделал первый шаг.
– Не беси нас, и мы дадим тебе силу.
Он вжал ладони в виски, пытаясь заглушить их. Но чем сильнее давил, тем громче становились шёпоты.
А потом раздался смех. Сначала один, потом второй, третий – хриплый, детский, женский, звериный. Смех множился, пока не заполнил всё пространство.
Саша снова посмотрел на тело.
И понял: если он не вспомнит, что произошло, это повторится. И снова. И снова.
В углу комнаты, на стене, было выцарапано что-то, написанное рваным почерком. Он подошёл ближе, дрожащими пальцами коснулся букв.
«НЕ БЕСИ МЕНЯ».
<Глава 1. Бес внутри.>
Он не спал третьи сутки.
Веки саднили, в глазах плыло, но сон был страшнее яви. Стоило закрыть глаза – и стены начинали шевелиться, как сырое мясо. Из трещин вылезали пальцы. Слишком много пальцев.
Телевизор работал без звука. На экране мельтешили лица, а он сидел, вцепившись в подлокотники кресла, и чувствовал, как внутри что-то копошится.
Голоса не умолкали. Теперь они были явственнее:
– Мы всегда были здесь.
– Ты просто нас не слышал.
– Ты держал нас на цепи.
Саша пытался спорить. Шептал сам себе: «Это нервы. Это психоз. Мне нужен врач».
Но голоса смеялись.
На кухне стояла банка с маринованными огурцами. Он пошёл за водой, но вдруг заметил – крышка банки содрана, стекло треснуто. Внутри, среди рассола, плавал кусок мяса. Не огурец. Кусок человеческой плоти, с обрывком ногтя.
Он выронил стакан.
– Ты сделал это ночью, – сказал один голос.
– Ты даже не заметил, – прошептал второй.
– Но мы заметили, – захихикал третий.
Саша прижался к стене, стараясь отдышаться. В груди бушевал пожар, руки тряслись.
И вдруг – звонок в дверь.
Глухой, уверенный. Три удара.
Он замер. Никого не ждал. Никого не звал.
– Открой, – подсказали бесы. – Пусти. Мы хотим поиграть.
Саша подошёл к двери. Сердце билось так, что, казалось, сейчас вырвется наружу. Глазок был чёрным – будто кто-то закрыл его пальцем.
– Кто там? – выдохнул он.
В ответ – тишина. Только в глубине квартиры тихо зашевелилось расчленённое тело.
И тогда он понял: дверь открывать не нужно. Гость уже внутри.
Саша попятился от двери, не отрывая глаз от глазка. Но тот оставался чёрным, словно за ним стояла сама пустота.
– Он хочет войти, – сказал один голос.
– Нет… он уже вошёл, – поправил второй.
– Мы впустили его. За тебя, – хихикнул третий.
В гостиной что-то глухо шлёпнулось.
Он резко обернулся. Тело соседа, которое он спрятал под простынёй, больше не лежало, как раньше. Оно было развернуто лицом к нему. Глаза пустые, но рот… рот двигался.
Губы растянулись в ухмылке, и хриплый голос прорезал тишину:
– Не беси меня.
Саша вжался в стену, чувствуя, как холодный пот катится по спине.
Простыня зашевелилась, тело дёрнулось, руки скрючились, будто марионетку дёрнули за нитки. Кости трещали, ломались, выворачивались наружу.
И тут он понял – это не сосед. Это бесы
