Всё вымышлено. Любые совпадения
случайны.
— Боже, Ксю, даже не вздумай в себе
сомневаться! Для своих двадцати семи ты потрясающе выглядишь.
Для своих двадцати
семи.
Меня током бьёт от этих слов.
Фигурально выражаясь, конечно. Но завожусь я мгновенно. Севшая было
батарейка заряжается до предела, наполняя меня силами и желанием
спорить.
— О, щас будет. — Сидящая по левую
руку Наташа закатывает глаза. Обхватывает губами соломинку,
втягивает в себя коктейль и принимается строить глазки мужчинам за
соседним столиком.
— Будет, — обещаю я, делая пьяный
взмах рукой. — Будет и ещё как. Послушай меня, милая Алёна. — Пауза
в пару секунд придаёт важности тому, что я скажу дальше. — Может
быть, кому-то и достаточно выглядеть хорошо для своего возраста. Но
лично я, — показываю на себя обеими руками, — просто выгляжу
прекрасно. Без привязки к годам в паспорте.
Алёна смотрит на меня с
недоумением:
— А какая разница, Ксюш?
— Разница огромная! — начинаю я, но
прерываюсь, так как нам приносят шампанское. — Спасибо большое, —
быстро благодарю официанта. — Что изменилось за последние семь лет?
У меня морщины появились? Челюсть вставная или, может...
— Давайте выпьем за то, чтобы
прекрасно выглядеть и в двадцать семь, и в тридцать девять, и в
шестьдесят четыре! — перебивает меня Наташа, поднимая бокал.
— Аминь, — соглашаюсь я. Добавить
нечего.
Мы чокаемся и делаем по глотку.
Где-то на периферии сознания я отмечаю, что пошла третья бутылка и
пора бы притормозить.
Мне кисло, но при этом хорошо. Я
редко пью алкоголь, обычно некогда. Расслабляюсь на растяжке в
спортзале или в сауне после силовых дважды в неделю. Но сегодня
особенной день. Мы с Андреем... развелись.
Не верится. До сих пор не верится!
Кажется, что это помутнение, какая-то дурная игра. Я смотрю перед
собой и часто моргаю. Опять накатывает. Страх, жалость к себе.
Бессилие. Хватаю бокал и осушаю его парой глотков. Руки немного
дрожат, голова кружится. Эйфория подхватывает. Мне вдруг дико
хочется спуститься на первый этаж и потанцевать.
Что я и делаю!
Алёна отнекивается, хватает телефон
и проваливается в переписку. Её Гриша очень ревнивый — практически
каждая встреча с подругами заканчивается их ссорой.
Наташа же весело кивает и
подскакивает с места. Вот кто поддержит любую инициативу! Я
мысленно благодарю Вселенную за своих потрясающих подруг.
Взявшись за руки, как школьницы, мы
спешим на первый этаж, где располагается танцпол.
Музыка здесь громче. Она особенная.
Будто обволакивающая и сексуальная. А может, это шампанское ударило
в голову.
Я свободная! Не верится! Просто не
верится! Отчаянно встряхиваю руками волосы и начинаю двигаться.
Обнимаю себя и отдаюсь во власть
танца. Как же давно я, оказывается, не танцевала. Наташа зажигает
рядом. Мы часто переглядываемся.
Всё так быстро случилось. Вот же
были на юбилее у мамы. Андрей улыбался, шутил. Мы, правда, не
обнимались и почти не касались друг друга. Я потом уже это поняла,
когда в голове крутила, анализировала. Поначалу полагала, что всё в
норме. Как обычно. Домой вернулись, спать легли. А через два дня
поссорились. Сильно. Как никогда раньше. Дошло даже до взаимных
оскорблений, от которых осадок тяжёл, как свинец. Дальше
одиночество, отчаяние и ноющая, тупая боль в груди. К сердцу ладонь
хочется прижать и держать так, да только станет ли легче?
Спустя пару песен мы возвращаемся
наверх, чтобы выпить. Жарко! Я даже немного запыхалась. Щёки горят,
сердце колотится. Делаю глоток воды.
— Тот парень на тебя смотрит, —
шепчет Наташа на ухо. — На два часа.
Я быстро поворачиваю голову в
сторону, поздно соображая, что следует быть осторожнее. Парень с
короткой стрижкой и правда смотрит чётко на меня. Внимательно, не
отрываясь. Наши глаза встречаются. В его я вижу смешинку. Тут же
быстро отворачиваюсь, но успеваю заметить, как он, улыбнувшись,
подмигивает. Мне! Шустрый какой.
