– Я тебя проклинаю-у-у! – завывала двоюродная бабушка,
достопочтенная Даздрасосовсоцра, размахивая полупрозрачными руками
на фоне таблички с собственным именем в семейном склепе.
– Бабуль, может, не надо, а? На некромантов проклятия действуют
непредсказуемо, а у меня завтра выпускной квалификационный экзамен,
– умоляюще сложил руки Колька.
Бледная кожа, нервные движения и красные глаза с тёмными
полукружьями под ними выдавали в нём студента в разгар сессии.
Охрипший от бесконечного повторения формул голос был похож на лай
пьяной крысы из самой популярной среди студентов таверны.
– А ты произнеси моё имя правильно, – перешла на деловой тон
бабушка и поправила кокетливый кружевной передник. Зачем он ей
поверх бального платья, Колька даже предположить боялся.
– Гхм-гхм, – почистил он горло и начал заново. – Я, некромант
шестого уровня пятой категории восьмого круга, прошу у моих предков
о покровительстве и помощи в предстоящем экзамене! Усопшие,
услышьте мой зов!
– Слышим-слышим, – скучающим голосом проскрипели за спиной.
Кажется, троюродный дядя по маминой линии. – Ты всех уже перебудил,
одна эта бабка осталась. Ты давай, наши двести имён не повторяй, её
одну по-быстрому назови, и на этом закончим. На покой хочется, мочи
нет.
– Я тебе не бабка, а дух в самом расцвете сил! – взвилась
достопочтенная двоюродная бабушка, по-кошачьи фыркнула и
повернулась к студенту. – Ну, я слушаю.
– Я взываю к помощи Даздрасоц… Даздрацов.., – Колька покраснел
от напряжения.
– Ах ты, неблагодарный! Проклинаю-у-у! – снова завыла
старушенция.
Сообразив, что затея провалилась, Колька развернулся и дал дёру
– всем известно, что проклятия призраков действуют только в том
случае, если они тебя коснутся призрачной материей, а эти духи
намертво привязаны к семейной усыпальнице.
Он почти успел. Вот только бабка оказалась не промах, в прямом
смысле слова: она деловито развязала передник, скомкала его в шар и
запульнула прямиком Кольке в голову.
Студент запнулся о нижнюю ступень лестницы, перекинутый через
плечо ремень сумки лопнул, конспекты разлетелись по всему
склепу.
– Дорогие студенты-выпускники! Я приветствую вас на последнем,
квалификационном экзамене. Этот судьбоносный момент...
Полная луна заливала уютным серебристым светом неровные ряды
могил и усыпальниц. Ректор стоял на постаменте, с которого
призванная неким студентом тварь сбила статую, и, по слухам, этим
студентом сам ректор и был. На центральной аллее, за длинным столом
с закусками, бодрящим кофе и котелком забористого успокоительного
сидела комиссия из пяти людей и нелюдей в парадных чёрных мантиях.
Сбоку, на единственный свободный стул, к ним пытался присоединиться
кривобокий зелёненький упырь, но Ивана Павловна, преподаватель по
развоплощению, не пускала беднягу и пыталась отогнать его кружевной
салфеткой – развоплощать упыря ей было жалко.
Колька зевнул в кулак, не особо слушая приветственную речь.
Рядом Саня, красавица, отличница, староста и единственная девушка
на курсе, нетерпеливо ждала отмашки к началу испытания. Ванька,
кудрявый коренастый парень и лучший друг Кольки, бормотал под нос и
что-то считал на пальцах – не иначе повторял формулу упокоения
мелкой нежити. Долговязый Гена, шалопай, душа компании и
совершенная бездарность, засунув руки в карманы, жевал что-то
подозрительно зелёное.
Колька вздохнул и огляделся. В какой стороне, среди каких могил
ему искать счастье?
На этом кладбище много веков хоронили, кого ни попадя. Тут были
и могилы воинов разных эпох, и отдыхали мирные жители. Около века
назад жители столицы предпочли лежать на новеньком комфортном
кладбище, а сюда отправляли безымянных да приезжих, которые не
могли оплатить место в более элитном районе. После очередного
пойманного упыря, вылезшего из какого-то древнего кургана, кладбище
закрыли и отдали на растерзание некромантам, то есть подарили
институту.
