Правду Лиза узнала в шесть лет – разумеется, от подружки Ритки. И про мам-Нину, и про собственную мать – родную сестру мам-Нины.
– Какая она тебе мама? – фыркнула Ритка. – Тетка она тебе. Материна сестра.
Странно, но созналась мам-Нина сразу. Логика была простой: мол, Лизе скоро в школу, она все равно бы узнала, да и утаивать никто не собирался.
И протянула Лизе метрику.
В графе «отец» было написано: Топольницкий Владимир Иванович.
В графе «мать» – Топольницкая Мария Александровна.
И никакой мам-Нины.
Тетка оказалась опекуном.
Лиза от неожиданности расплакалась и все повторяла:
– Ну почему, почему?..
Тетка и рассказала. Почему, что да как.
Они шли по Кировской записываться в первый класс. Мам-Нина цепко держала Лизину руку. Тут все и выяснилось: родная теткина сестра, Лизина мать, оказалась человеком пропащим.
– Почему пропащим? – не поняла Лиза. – Она пропала?
– Да по всем статьям! Мало того что родила тебя от женатого, так еще и воровала вместе с ним. Вот и сели вместе, вдвоем с подельничком. И на что рассчитывала? В советской стране законы работают, – бодро и горделиво продолжала тетка, – и нечего всякому ворью!..
Лиза оторопела. Получалось, что ее мать воровка?.. Да врет тетка, врет! Не может быть такого!
В те минуты Лиза ее ненавидела. Дышать стало тяжело, невозможно.
«И никакая она мне не мам-Нина. Не мам… а теть-Нина!..»
Лиза выдернула из колючей и жаркой теткиной руки свою вспотевшую ладошку и остановилась.
– Не пойду с тобой! – тонко выкрикнула она. – Не хочу в школу! И жить с тобой больше не буду! Отведи меня в детский дом!
– Отведу, – кивнула тетка, – запросто отведу. Хоть завтра. Думаешь, ты такой подарок? Накорми тебя, одень, обуй!.. А когда болеешь? По сто раз к тебе вскакиваю! А мне с утра на работу.
Тетка нахмурилась и больно дернула Лизу за руку.
– И давай поторапливайся! Ишь, козявка, характер тут свой показывает! С матерью твоей справилась, думаешь, с тобой не справлюсь? Пугать меня вздумала, засранка сопливая!
Лиза тащилась за теткой, а про себя повторяла:
«Все равно убегу. Прямо сегодня и убегу! Потому что ненавижу».
* * *
Не убежала.
Зашли в школу, и Лиза растерялась – как красиво! Голубые стены, блестящие полы. На стенах плакаты и картины, на подоконниках горшки с цветами. Из буфета вкусно пахнет печеным.
А дома висела на стуле только что купленная, красивая до невозможности школьная форма: коричневое платье с юбкой в мелкую складочку. Покружишься – и юбка разлетается, а на платье белый кружевной воротничок. А к платью два фартука: парадный белый и черный, повседневный, то есть на каждый день. И оба с чудесными крылышками! Как Лиза об этом мечтала! И о школе мечтала: ведь новая взрослая жизнь.
Тетка была занудной и вредной, но Лиза все-таки знала и чувствовала, что та ее любит. Переживает, когда Лиза болеет. А болеет она часто – сплошные ангины и бронхиты. По словам тетки, вообще ничего не пропускает, цепляет все гадости, что есть на белом свете – ветрянки, кори, краснухи…
И тогда тетка бегает вокруг с перепуганными глазами и все спрашивает:
– Хочешь конфеток или печенья? А может, пирожных? Сейчас сбегаю в кулинарию, эклерчиков куплю… Или картошки?.. А лимонад? Хочешь, за «Буратино» сбегаю?
В обычные дни ничего такого от нее не допросишься, зато в болезнь все Лизины капризы выполнялись. Но ничего такого Лиза не требовала: лежала себе и болела. И есть не хотела, даже самое вкусное. Тетка вскакивала по ночам, трогала Лизин лоб, укрывала одеялом и гладила по голове.
Смотрела перепуганными глазами:
– Как ты, ласточка моя?
И опять трогала лоб и мерила температуру.
