Глава 1. Больничный клоун и Циник
Воздух больничного холла был тяжелым коктейлем: запах антисептика, перебивающий едва уловимые ноты дешевого дезодоранта и тления, пыли из старых книг в углу и… безнадежности. Джейк Картер ненавидел больницы. Ненавидел их белые, слишком яркие стены, гулкую тишину, прерываемую мерзким пиканьем аппаратов, и этот вездесущий запах – запах страха и формалина. Он предпочел бы провести ночь в переулке за сомнительным баром, чем здесь. Но долг есть долг. Коллега, молодой и амбициозный фотограф Марк, сломал ногу, преследуя героя своей (и отчасти Джейка) расследования о теневых схемах в городском управлении ЖКХ. Марк прыгнул с забора, спасая камеру. Идиот. Героический идиот.
Джейк мрачно шел по коридору, сжимая в руке пакет с журналами, шоколадкой и бутылкой дорогого виски (для Марка, конечно, когда выпишут). Его взгляд, привыкший выискивать грязь и подвох, скользил по лицам в зале ожиния: усталые родственники с потухшими глазами, старушка, нервно перебирающая четки, мужчина средних лет, сгорбившийся над телефоном, его плечи неестественно напряжены. Обычная больничная симфония отчаяния. Джейк внутренне поморщился. Он слишком хорошо знал, как быстро жизнь может свернуть в такую вот грязную канаву. Его последнее расследование о фармацевтической компании, тестирующей препараты на бездомных, оставило послевкусие гари и горечи. Мир был гнилым, и больницы были его концентрированной выжимкой.
И тут он ее увидел.
Она сидела одна у огромного окна, залитого холодным октябрьским светом. Не в углу, не съежившись, а прямо по центру скамьи, как будто занимала сцену. Девушка. Молодая, лет двадцать пять, максимум двадцать семь. Джинсы, ярко-розовая толстовка с каким-то абстрактным рисунком, разноцветные носки, выглядывающие из-под кед. Но не это привлекло его внимание. Она рисовала. Не в телефоне, а в настоящем, потрепанном скетчбуке. Карандаш быстро бегал по бумаге. И она… смеялась. Тихим, но абсолютно искренним смехом. Голова ее была слегка запрокинута, каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, покачивались.
Джейк остановился как вкопанный. Смех? Здесь? В этом царстве немых стонов и затаенной паники? Это было настолько диссонирующе, что казалось почти оскорбительным. Он прищурился, пытаясь разглядеть детали. Лицо у нее было приятное, открытое, с легким румянцем на щеках и большими, очень светлыми глазами, которые сейчас искрились весельем. Она что-то бормотала себе под нос, затем снова хихикала, глядя на свой рисунок. Выглядела она… беззаботной. Нарочито беззаботной. Как актриса, играющая роль счастливчика в самом неподходящем месте.
"Клоун", – пронеслось в голове Джейка с привычной долей цинизма. "Или просто дурочка, не понимающая, куда попала".
Он собирался двинуться дальше, к лифтам, ведущим в травматологию, но ноги словно приросли к линолеуму. Его репортерское чутье, то самое, что годами вытаскивало его из передряг и находило ниточки в самых запутанных делах, вдруг насторожилось. Что-то здесь было не так. Не вписывалось в картину. Этот смех был слишком громким для тишины зала. Эта поза – слишком расслабленной. А в уголках ее глаз… Он присмотрелся. В уголках ее глаз, когда она на секунду отрывалась от рисунка и взгляд ее рассеянно скользил по коридору, мелькало что-то другое. Микронапряжение. Тень, быстро исчезающая под напором этой демонстративной жизнерадостности.
Джейк невольно сделал шаг ближе, стараясь оставаться незамеченным. Он увидел, что она рисует… клоуна. Неуклюжего, грустного клоуна с огромными башмаками и одиноко висящим воздушным шариком. Ирония ситуации не ускользнула от него. Клоун в больнице, рисующий клоуна.
