Глава 1.1
— Вы не передумали, госпожа? Еще не
поздно отказаться…
— С чего бы мне отказываться? Я уже
внесла задаток. Почему он не может просто взять золото и дать то,
что мне надо?
— Говорит, хочет вас увидеть, чтобы
вы сами попросили его об услуге.
— Просто отведи меня туда, и
получишь вдвое больше, чем я тебе уже дала!
— Хорошо, госпожа, я провожу вас, —
кивнул мужчина, накидывая капюшон, полностью скрывший его буйную
огненно-рыжую шевелюру.
Два человека, закутанные в плащи,
несмотря на теплый августовский вечер, шли по узким улочкам
портового города Шимарута.
Они уже покинули шумные ремесленные
кварталы, по которым сновали телеги с грузами, и теперь вышли к
окраине города.
Здесь уже не было ровных улиц, а
убогие домишки вперемешку с сараями и курятниками лепились друг к
другу, как ягоды в грозди винограда.
Это был самый конец Шимарута, куда
даже городские стражники заходили с опаской. Полуразвалившиеся
домишки, наспех сколоченные из полусгнивших досок, а то и вовсе
слепленные из обожженных комков глины, наводили уныние. Вместо
стекол на окошках были мутные пленки из бычьего пузыря, а то и
просто линялые занавески.
Прежний бургомистр дважды сносил
лачуги, но они снова возникали, как язвы на теле больного черной
лихорадкой.
Проводник уверенно лавировал в этом
лабиринте, обходя лужи после недавнего ливня.
Женщина старалась не отставать от
своего спутника, то и дело приподнимая длинный подол дешевого
суконного платья, чтобы не испачкаться в чавкающей грязи и мусоре,
который ветер с моря перекатывал с места на место.
Пахло протухшей рыбой и нечистотами,
и даже свежий морской вечерний бриз не мог перебить эту вонь.
Женщина брезгливо поморщилась. Она и
не подозревала, что в Бирюзовом городе существуют такие
неприглядные места.
Незнакомка в плаще каждый раз
вздрагивала, когда навстречу попадался кто-то из местных
обитателей. Грязная одежда, равнодушные или колючие взгляды,
царапавшие, как нож.
Она знала, что у рыжего провожатого
под плащом припрятан кинжал, но поможет ли он против нескольких
человек?
Навстречу показалась свора бездомных
собак, заливисто облаивая незваных гостей. Женщина в страхе
схватилась за руку своего провожатого, тот тихо выругался и бросил
в собак кость с остатками мяса. Глухо заворчав, животные сцепились
за добычу и отвлеклись, а путники зашагали дальше, оглядываясь на
всякий случай.
— Это здесь, — наконец прошептал
спутник.
Женщина с облегчением вздохнула,
когда они остановились у хибары, больше походившей на хлев для
скотины.
Дав знак остановиться, проводник
несколько раз постучал в покосившуюся дверь.
Казалось, внутри никого нет, и
незнакомка разочарованно подумала, что теперь придется попрощаться
с десятью золотыми монетами, переданными вчера.
Но через несколько минут дверь,
нещадно скрипнув, приоткрылась.
Обернувшись, провожатый махнул ей
рукой и первым вошел внутрь, пригнувшись, чтобы не удариться
головой об низкий потолок.
Женщина, чуть помедлив, вошла вслед
за ним и оказалась в полутемной комнатушке, больше напоминавшей
кладовку для ненужного хлама.
Внутри пахло горькими незнакомыми травами, прямо на груде
кирпичей на земляном полу был устроен очаг, на котором булькал
закопченный котелок.
Угли очага да масляная лампа тускло
освещали каморку. Сквозь щели в дощатых стенах пробивался свет с
улицы.
Прищурившись, гостья наконец увидела фигуру человека, сидевшего
на корточках рядом с очагом.
Женщина поплотнее надвинула капюшон,
хотя в полутьме она с трудом различала углы комнаты.
— Светлого дня, господин, —
обратилась она к хозяину.
Мужчина обернулся и поднялся, но
пришедшая по-прежнему не видела его лица в полумраке.
— Мне не нужен светлый день, да и
тебе тоже, раз решила прийти ко мне, — его голос был хриплым и
глухим, будто шел из-под земли.
