Я уже сотню раз пожалела, что поленилась и решила срезать дорогу
через тёмный переулок. В окнах домов подозрительно не было огней,
чтобы хоть как-то осветить дорогу, но что хуже всего, даже
привычные пьянчуги пропали со своей излюбленной точки, а уж эти
люди, вообще, ничего и никого не боятся под действием своего
креплёного допинга. А раз бравые герои ордена пузыря и баклажки
решили в кои-то веки передислоцироваться, то место тут и впрямь
гиблое.
Прошла уже полпути и с облегчением посмотрела на одинокий фонарь
в конце галереи из мрачных безмолвных пятиэтажек, как вдруг
услышала треск сухой ветки. Посмотрела под ноги. Откуда здесь сухие
ветки? Я же не в лесу или…
Да ладно! Правда, в лесу! И не в каком-то волшебном с бабочками
и лучиками солнца сквозь сочную листву, в наших куцых городских
посадках с поваленными трухлявыми деревьями, мусором, торчащим
из-под снега. Но как? Это же в противоположной части города!
Из-за узких тропинок и мелких овражков, тут и днём мрачновато, а
уж сейчас хотелось визжать и бежать, размахивая руками. Вот только
ни руки, ни ноги не слушались, а крик застрял где-то в груди.
Почему же не удивлена тому, что эта чертовщина всё-таки
приключилась со мной сегодня, и почему три знакомые силуэта,
вышедшие из-за деревьев, стали логическим завершением этого
безумного дня.
Снег хрустел под тремя парами ног, и с каждым шагом моё сердце
сжималось от страха и ощущения чего-то неотвратимого. Сейчас
случится то, что изменит мою жизнь навсегда. Наши жизни. Зелёные
глаза смотрели жадно, пальцы незнакомцев нетерпеливо перебирали в
воздухе. Это уже непохоже на розыгрыш или шутку.
Кажется, мне не светит попить горячего чаю в моей унылой
однушке. Любимой однушке. Уютной однушке… Хеппи бёздей ту ю… Аллес
гуте цум гебуртстаг!
За десять часов до...
Старая маршрутка тряслась на каждом трамвайном переезде и
лежачем полицейском так, что казалось, вот-вот развалится на части.
Водитель, парень славянской внешности, слушал что-то тяжеловесное
на едва различимом русском языке. Сквозь хрипы и стоны вокалиста
угадывались только знакомые предлоги и союзы. Сидящая рядом бабуля
хотела ругнуться на нечленораздельный шум, но, натолкнувшись на
обворожительную улыбку голубоглазого меломана, глупо улыбнулась в
ответ и сменила гнев на милость. Она задорно задёргала ножкой в
такт и словно помолодела вмиг, сбросив лет двадцать.
Помимо водителя, в салоне сидел ещё один красавчик, блондин с
весьма наглой и похабной усмешкой. Он смотрел прямо в нашу с
бабулей сторону. На всякий случай убедилась, что предметом его
интереса стала не наслаждающаяся отечественным хеви-металом
старушка или водитель, теперь начавший подвывать песне с сюжетом,
отдалённо напоминавшим фантастический роман о принцессе и
огнедышащем драконе. Дракона в конце прикончили, а сердце дамы
досталось герою-рыцарю. На финальном аккорде романтической истории
белобрысый красавчик из салона послал мне воздушный поцелуй и
подмигнул. Резко отвернулась и почти прижалась лицом к окну, лишь
бы избежать раздевающего взгляда. Вдобавок натянула шарф на глаза,
чтобы наглец не видел предательского румянца.
Незнакомец был, правда, хорош собой, если не брать в расчёт его
ухмыляющуюся рожу. Стильная стрижка, челка набок и открытые уши,
одно усеянное веером золотых колечек. Глаза у парня оказались
совершенного фантастического изумрудного цвета. Скорее всего,
линзы. Таких просто не бывает в реальной жизни!
Куртка с кучей карманов и меховым воротником, обтягивающие
джинсы и осенние брендовые кроссовки. Поймала себя на том, что
бесцеремонно таращусь на него уже несколько минут, отчего оскал
парня становился всё шире. Даже слегка удлинённые клыки не
выглядели уродством, а добавляли ему ещё больше дерзости. Щёки
вновь обдало жарком, и я не придумала ничего лучше, чем вылететь
пулей на следующей же остановке. Незнакомец вопросительно посмотрел
на меня из окна и помахал на прощанье рукой, изобразив на лице
вселенскую тоску. Вот же урод! Хоть и чертовски красивый…
