Шёпот из мрака велел: «Не дышать!»
Едва различимый металлический шорох закрался в уши Дикена Надсон-Нарбута, побудив кладоискателя выставить факел вперёд.
«Anima absorber Johannes Sjöberg», – послышалось из расступившейся пред пламенем тьмы.
Дикен сделал шаг, и свет от огня явил безголового скелета, праздно восседающего на своём троне. Под тяжестью короны черепушка истлевшего монарха давно покинула плечи и лежала теперь в пыли веков вместе с символом власти. Костяные фаланги скелета сжимали эфес клинка. Именно он своим лезвием исполнял пробирающую как мистерия песнь.
Тени плясали в такт дуновениям ветра, который впустили в склеп вторженцы. Старая входная дверь из чёрного дуба своим скрипом не попадала в ритм танца, со звуками ржавых петель и заунывным воем обращаясь в какофонию. Лишь поющий клинок на несколько мгновений отвлёк от омерзительного дуэта, вдохновлённого холодным ветром. Поймав на себе свет факела, меч монарха остановил свою молчаливую мелодию и блеснул серебристыми рунами.
Оружие давно почившего короля было невообразимо чёрным, будто испивало и сам свет, и тепло от огня.
– Бу! – от этого возгласа Дикен Надсон-Нарбут выронил светоч и подпрыгнул. Ещё через пару секунд кладоискатель выругался, плюнул и поднял свой пламенник.
– Негораздок, кого угодно в могилу загонишь, – приводя в порядок дыхание, дрожащим голосом Надсон-Нарбут глушил ехидное хихиканье Ларса Хольма, своего напарника.
– Дружище, тебя мне ещё ни разу не приходилось загонять в подобные места. Ты сам тянешься к богатым схронам, курганам ярлов и усыпальницам королей, – Ларс почесал косматую голову. Дикен в такие моменты радовался, что на его лысую башку от приятеля вши не переселятся.
Напарники титуловали себя великими кладоискателями, но Надсон-Нарбут никогда не забывал, что он и Хольм – простые расхитители гробниц. Большую часть добра, добываемого в походах по действительно забытым всеми могильникам, Дикен и Ларс продавали, кому только могли. Встречались порой такие вещицы, что одним своим видом отпугивали любого. Оба расхитителя гробниц называли их «старыми гоблинами» и оставляли на память.
– Ты чего так перепугался? – Хольм хмыкнул. – Как дитя на похоронах.
– Смотри, какой клинок, – разжав кисти скелета короля, Надсон-Нарбут освободил шептавший ему во тьме меч.
Ларс присмотрелся, в очередной раз усмешливо хмыкнул и отмахнулся:
– Ещё один старый гоблин.
– Да ладно, вещь достойная! Это он меня напугал.
– Меня пугает только то, что почерневший от времени кусок ужасной по качеству стали с какими-то каракулями и бронзовая корона, – Хольм поднял вместе с черепом символ монаршей власти, – это, возможно, всё, с чем мы вернёмся отсюда.
Дикен и Ларс обыскали весь склеп и не нашли более ничего мало-мальски ценного. Худшие догадки подтвердились.
– Мне клинок, тебе корона? – Надсон-Нарбут скрестил пальцы в ожидании кивка согласия. Плут заметил, что камень, украшающий эфес, скорее всего, рубин или даже гранат.
– Бери свой ржавый ножик. Про свою добычу я хотя бы байку смогу сочинить: «Корона короля нищих, убогая, но символичная!» – Хольм пропел мини-оду своему трофею.
«Anima absorber», – ледяным шёпотом клинок монарха пропел вслед за расхитителем гробниц. Дикен выронил оружие. Лишь для него одного замедлившееся течение времени и волнующееся рябью пространство наполнились звоном ужаса. Ларс схватил за руку компаньона:
