Глава 1. Последний эксперимент.
Доктор Сара Митчелл знала, что наблюдает за историей в последний раз. Хронограф – детище её десятилетних исследований – завтра навсегда исчезнет из её лаборатории в подвалах Массачусетского технологического института. Правительственные агенты уже дежурили у входа, дожидаясь утра, чтобы упаковать устройство и увезти в недра Пентагона.
– Покажи мне что-нибудь красивое, – прошептала она, гладя рукой матовую поверхность монитора.
На экране медленно проявлялся вчерашний день той же лаборатории. Двадцать четыре часа назад здесь происходило нечто совершенно обыденное: она сама, более молодая на сутки, стояла у доски, объясняя принципы работы квантового декодера своему коллеге Дэвиду Чену. Сара-из-прошлого размахивала руками, увлечённо рассказывая о фотонах, застрявших в кристаллической решётке стен, о световой памяти материи, о возможности извлекать из неё информацию.
Тогда она ещё не знала, что её изобретение станет игрушкой спецслужб.
Дверь лаборатории тихо скрипнула. Сара не оборачивалась – знала, что это Дэвид с утренним кофе и плохими новостями. Плохие новости сыпались на них всю неделю с тех пор, как о хронографе узнало правительство.
– Там какой-то журналист просится, – сказал Дэвид, ставя бумажные стаканчики на стол рядом с клавиатурой. – Говорит, что ему нужно срочно арендовать наше оборудование на три дня. Предлагает сто тысяч долларов.
Сара наконец обернулась. Чен выглядел взволнованным – для него сто тысяч были огромными деньгами. Для неё тоже, если честно. Грант на исследования закончился полгода назад, а новый всё не утверждали.
– Журналист? – переспросила она. – Какой ещё журналист может знать о хронографе?
– Адам Блэкуэлл из Washington Herald. Говорит, расследует коррупцию в Белом доме. Хочет поставить монитор в Овальном кабинете.
Сара почувствовала, как желудок сжался в холодный комок. Овальный кабинет. Конечно. Самое охраняемое помещение в стране, и какой-то сумасшедший журналист хочет заглянуть в его прошлое.
– Он понимает, как это работает? – спросила она. – Что увидит только то, что происходило в комнате ровно столько часов назад, сколько проработает монитор?
– Понимает. Говорит, что ему нужно увидеть встречу трёхдневной давности. Хочет поставить экран на семьдесят два часа.
Сара посмотрела на хронограф. Завтра его заберут, и она больше никогда не увидит своё изобретение. А может быть, это шанс? Может, стоит дать технологии послужить правде, прежде чем она исчезнет в правительственных архивах?
– Где он сейчас? – спросила она.
Адам Блэкуэлл ждал в коридоре института уже полчаса, нервно теребя ремешок своей сумки с ноутбуком. Высокий, худощавый мужчина тридцати пяти лет с вечно взъерошенными тёмными волосами и острыми зелёными глазами, он производил впечатление человека, который всю жизнь гонится за недостижимыми дедлайнами. Что, в общем-то, соответствовало действительности.
Последние три месяца он по крупицам собирал информацию о тайной встрече в Овальном кабинете. Источники в администрации президента намекали на что-то грандиозное – сделку, которая могла изменить расклад сил в Конгрессе. Но детали ускользали, свидетели молчали, а документы либо засекречивались, либо исчезали.
И тут, словно подарок судьбы, его старый знакомый из МТИ рассказал о секретной разработке – машине времени, способной показывать прошлое любого помещения. Адам сначала не поверил, но когда ему прислали видеозапись демонстрации, сомнения испарились.
Дверь лаборатории открылась, и из неё вышла невысокая женщина с короткими русыми волосами и усталыми карими глазами. Она выглядела так, словно не спала несколько дней.
– Мистер Блэкуэлл? – спросила она. – Я доктор Митчелл. Давайте поговорим.
