– Я заранее прошу прощения за всё,
что с тобой произойдёт. – Парень, назвавшийся Васей, сворачивает с
центральной дороги на просёлочную.
– Что со мной произойдёт? – спросив,
продолжаю грызть зубами верёвку на запястьях.
Роскошный автомобиль похитителя,
качаясь на кочках, ныряет под чёрные кроны деревьев. Меня
подбрасывает на заднем сидении, кидает из стороны в сторону, и
верёвки с ремнями безопасности до боли впиваются в лодыжки и
руки.
– Всякое произойдёт, от обстоятельств
зависит. Ты пойми, в этом нет ничего личного, – продолжает
невыносимое трепло.
Этот шатен со шрамами на брови и
скуле мне не понравился сразу: крутился возле подъезда, смотрел на
меня странно и будто даже принюхивался. А когда он пропал на
неделю, и я уже выдохнула с облегчением, он чуть не сбил меня на
переходе своим алым дорогущим монстром. Выскочил извиняться – и
тогда совершенно точно меня обнюхал, сунулся под мышку, а когда я
вывернулась, лизнул запястье, после чего я окончательно записала
Васю в психи.
Но моим подружкам он понравился,
особенно когда явился с букетом алых роз и пригласил с ним
проехаться. На мой отказ Мила покрутила пальцем у виска и
попыталась напроситься на свидание, но парень был непреклонен. А
сегодня ночью, когда я пошла в круглосуточный магазин за йогуртом,
он подскочил ко мне в темноте, схватил за руку… и, не знаю, что
тогда произошло, может, он уколол меня чем или дал вдохнуть, но
тело обмякло. Вася закинул меня на плечо, подобрал свалившуюся с
ноги шлёпку и отправился к притаившемуся в подворотне
автомобилю.
Уложив меня на заднее сидение, связал
и поехал куда-то за город. Едва странный паралич прошёл, я стала
грызть верёвку. А Вася – говорить странные вещи.
– Работа у меня такая, Настюша, –
вздыхает он.
– Девушек похищать?
– Девушек, юношей… нос у меня особый,
я вас сразу чувствую. Хотя с тобой чуть осечки не вышло, пришлось в
стрессовой ситуации проверять, и такого запаха, как у тебя, я ещё
не встречал. Думаю, ты интересным экземпляром будешь.
Когда похититель называет тебя
интересным экземпляром, впору начать очень сильно волноваться. Надо
было духами обливаться, как наш декан – чтобы за километр сносило и
всяких психов отпугивало.
Зубы уже ноют из-за попыток
перегрызть верёвку, а в сердце закрадывается паника. Чем дальше
уезжаем от города, тем меньше шансов спастись, а я с собой даже
телефон не прихватила!
– Ты за родителей не беспокойся, –
Вася почёсывает висок возле шрамов.
Да они люди взрослые, что о них
беспокоиться?
– Они будут уверены, что ты уехала
сама и счастлива, так что всё тип-топ.
Вот они обрадуются. Только всё было
бы тип-топ, если бы я была дома, или если бы он не привязал меня к
ремням сидения так, что не могу сесть и придушить маньяка.
Автомобиль резко тормозит.
– Вот и всё, приехали, крошка.
Сердце ухает куда-то в пятки. Верёвка
крепко сковывает и руки, и ноги, я не убегу так. И что меня ждёт?
Из глаз брызгают слёзы, на миг я теряю способность шевелиться,
соображать. Звериный страх пыток и смерти охватывает меня,
разрастается в груди.
Выскочив со своего места, Вася
раскрывает дверь и наклоняется надо мной. Ударяю его сцепленными
руками в шею, брыкаюсь. Шипя и рыча, он отшатывается, а когда снова
нависает надо мной, я застываю: глаза у него пылают оранжевым
светом, из тёмных волос торчат рога с оранжевыми прожилками. На
потянувшейся к моим запястьям руке – звериные когти.
– Да ты не бойся, – Вася в улыбке
обнажает острые зубы. – Я ещё не страшный.
Если он не страшный, то кто же тогда
страшный?
Он отстёгивает ремни безопасности,
вытаскивает меня наружу, и тогда я понимаю, кто: на фоне старой
покосившейся избушки возвышается самый настоящий демон: чёрный, с
копытами, длинным хвостом, громадными рогами и пылающими жёлтыми
глазами.
