Не так страшен демонический мир, как
может показаться при первом знакомстве. Всего две с половиной
недели прошло с моего попадания в Нарак, а я уже привыкла,
обжилась, и по пути в столовую и в самой столовой постоянно
здороваюсь, перекидываюсь фразами о том, о сём. Если бы не рога на
головах некоторых студентов, можно было бы подумать, что я
по-прежнему на Земле. Тут разве только в телефоны не залипают, и то
потому, что это четвёртый факультет, здесь учатся иномиряне и не
слишком состоятельные слабые демоны, так что гаджетов почти ни у
кого нет.
Зато благодаря участию пятнадцати
студенток в безумном шоу «Найди себе пару» нам тут повесили
телевизоры, и мы можем мировые новости смотреть.
Телевизоры висят в «красном уголке» –
специально отделанном для участниц углу столовой с красными стенами
и тремя столами.
И за один из этих столов я сажусь со
своими соседками по комнате: боевой Манакризой Эл-Имани, способной
даже демона побить кроватью, светленькой, веснушчатой Лиссой Лесс,
демонов как раз боявшейся, и больше нас всех тоскующей по дому
Катари Нэдж – её слабо развитый технически мир Урулай, если судить
по рассказам, действительно прекрасен.
Последняя неделя была удивительно
спокойной после набега демонов-женихов, которых наконец-то чуть
окоротили организаторы шоу.
Но это утро начинается с эффектного
захода в столовую колонны ярко одетых демониц и демонов. У всех
довольно приличные по размеру рога, что говорит об их более
высоком, чем у студентов, статусе и силе.
Следом за ними влетают квадрокоптеры,
рассредотачиваются по столовой, снимают нас со всех сторон.
Серьёзные, словно на похоронах,
незнакомые демоны чеканным шагом несут двухметровый плазменный
телевизор и большую квадратную подставку для него. У многих из них
рядом с рогами торчат кошачьи уши, а из-под юбок и накидок
выглядывают хвосты.
Наверняка не обошлось без участия
котика, в смысле – демона с примесью котодемонической крови
Шаакарана, почему-то решившего, что из всех пятнадцати невест
именно я его драгоценная киса.
Я-то надеялась, он успокоился,
но…
Несущие телевизор останавливаются
перед крайним из трёх столов красного уголка, где сижу я. Следующая
пара выставляет под телевизор громадную подставку. И всё это в
мёртвой тишине.
Телевизор включают. Не знаю, кто
использует пульт, но на экране сразу возникает надпись.
«Самой прекрасной кисе Нарака
посвящается!»
Киса-киса, всё время он так меня
называет, может, имя запомнить не может, как и я эти демонические
имена, потому и придумываю им клички? Я сдерживаю смешок.
А потом тёмный фон вместе с надписью
распахиваются в виде бархатного занавеса и открывают сцену с
котиком. Он стоит в изящной позе, весь сверкающий блёстками,
обнажённый, только бёдра прикрывают яркие, украшенные павлиньими
перьями плавки. Грива белых волос начёсана, мохнатое заострённое
ухо демонстрируется в камеру, хвост приподнят, ярко обведённые
глаза прикрыты…
Секунд двадцать он даёт всем
полюбоваться собой, а потом начинает насвистывать мелодию, и в такт
ей раскачивать бёдра то в одну, то в другую сторону, и на каждом
качке бёдер плавки меняются. При этом совмещения кадров не видно,
если этого эффекта добивались переснимая кадры, а не накладывая
плавки поверх записи, то котик просто монстр терпения и
усидчивости.
А потом котик, качая бёдрами и
надвигаясь на камеру, начинает петь…
– Киска моя, я твой
котик,
Лапка моя, я твой когтик,
Блёстка моя, я твой
стразик,
Пламя моё, я твой газик!
Хорошо, что в этот момент ничего не
пью, и хорошо, что песня довольно громкая, потому что, даже зажав
рот, я не могу сдержать смех и издаю какие-то захлёбывающиеся
истерические всхлипы.
Котик бесподобен! Он и дротик, и
ботик, и болтик, и навсегда со мной вместе, и всё-то сделает, судя
по песне, и от всех-то меня защитит. При этом танцует, чуть не в
каждом движении сменяя вычурные плавки, и на шесте крутится, и
хвостом кренделя выписывает, а принёсшие телевизор демоны то и дело
выбрасывают в такт музыке конфетти, засыпающие посуду обалдевших от
такого выступления студентов.
